Приключения ноплов - страница 18
Процессию возглавлял сержант Ноплеф. Шагая по Большой Окружной дороге, он время от времени останавливался и широко показывал рукой направо, на луг, на траву.
– Вот видите, господа, тут не скошено. И там не скошено. И там трава в полный рост.
– А вон там уже скосили! – возражали ему, показывая вдаль.
– Да, там скосили, – спокойно соглашался сержант, – но идти туда нужно по нескошенному. Так что, сами всё видите.
Генералы всё видели и с досадой замолкали.
Над лугом порхали бабочки, жужжали шмели, стригли воздух стрекозы. Скромные полевые цветы, названия которых никто не знал, тихо и прилежно цвели, тайно разливая по воздуху ароматы имени себя. Смелый рядовой Ноплиан шёл в нескольких шагах позади генералов и время от времени останавливался, поджидая маленького капрала Ноплеона, который нарочно сильно отставал, чтобы всем своим видом показать, насколько он презирает генералов. Дожидаясь капрала, смелый рядовой срывал у дороги то один, то другой цветок, то в форме розовой зубной щётки, то в виде жёлтого сердечка с белыми лепестками. Лепестки он поочерёдно отрывал и хмурился отрывая. Ушедшие вперёд генералы и вечно отстающий капрал мешали ему сосредоточиться.
– Вон! Смотрите! Смотрите! – впереди послышался радостный крик. Это закричал генерал-танкист. – Видите? Видите? Как это понимать? Безобразие! Значит, кто-то может ходить с утра по траве и даже валяться на ней, а простому генералу уже и на танке проехать нельзя?
Все сгрудились у края дороги и стали смотреть в том направлении, куда показывал генерал-танкист. Зрение у всех было замечательное, и все хорошо видели, что прямо посреди луга, на взгорке, недалеко от берёзовой рощи, стоящей на берегу озера, трава в самом деле несколько примята и на этой траве, действительно, кто-то лежит. Или, можно сказать, валяется.
– Гм, – сказал сержант Ноплеф. Этим «гм» он хотел убить сразу двух зайцев: попросить генерала-танкиста заткнуться и одновременно заставить генерала-артиллериста обозначить себя, то есть сделать шаг вперёд.
– Гм! – снова повторил он, уже громче. Все молчали. Все слишком хорошо помнили тот несчастный случай, когда во время учений генерал-артиллерист сделал выстрел из своей надувной пушки и случайно попал в голову художника Нопленэра, который как раз находился на лугу со своим походным мольбертом и что-то рисовал. Какой-то этюд. Или даже пейзаж. Жаль, после того, как в мольберт впечаталась голова живописца, оставшуюся картину можно было назвать одним только словом – «натюрморт».