– Женат, у меня есть дочь Грунька, ей четыре года, и она знает песню…
– Одну?
– По-моему, да. «Среди долины ровныя». Поет как и положено – басом.
– Ты шутишь?
– Ты услышишь.
– Вряд ли.
– Все к тому идет, Женечка. Ты с ней споешься.
– Но я не пою басом.
– Женечка, посмотри на меня.
– Гляжу и вижу приятного на первый взгляд молодого человека, морочащего мне голову.
– А на второй?
– И на второй. Сам напросился, – извинительно сказала Женя. – Между прочим, я почти замужем.
– Как это – почти?
– Так. Я не совсем уверена в том, что мне это нужно.
– Растолкуй, не понимаю.
– Да чего тут понимать. Мой муж – папик.
– Кто?
– Папик – старый, богатый, иностранный муж.
– Ну и что? Ты ведь не совсем уверена в том, что это тебе нужно, и потом: моего отношения к тебе этот прискорбный факт не меняет.
– И со мной происходит что-то несуразное, – сказала Женя. Показала глазами на луну:
– Потому что она и на меня действует… Мне хочется плакать, каяться, просить у бога прощенья.
– За что?
– Меня всю трясет, я хочу тебя с того момента, когда мы сели на заднее сиденье. Вот, думай обо мне что хочешь.
Артем поцеловал ее закрытые глаза.
– Родная моя. Милая моя, когда я первый раз полетел на параплане, я ощущал себя ангелом. Это ни с чем не сравнимо. Когда ты рядом со мной, мне кажется, что я лечу и ты говоришь мне о чем-то совсем уж невероятном. Женя, ты плачешь?
– Да. Мне очень стыдно. Я банальнейшая дура…
Евгения Анатольевна, закрыв книжку Улицкой, посмотрела на фарфоровые (под гжель) часы, висевшие на стене, и прикинула, сколько надо прибавить к тому времени, которое они показывают, чтобы получилась полночь. Заглянула на кухню. Кухонные показывали одиннадцать. Елена Анатольевна вопросительно пожала плечами.
– А вот и мы, – сказала внучка, пропуская вперед Артема. – Бабуль, ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Конечно, а как же иначе.
– Именно так и объяснил свое отношение ко мне этот человек. И я его не стала в этом переубеждать.
– Мне, Женя, всегда нравилась твоя самостоятельность, но ты, надеюсь, поинтересовалась у Артема из вежливости, есть ли у него семья?
– Нет, он сам сказал, что у него есть жена и дочка Груня, которая поет басом.
– Вон как, – сказала Евгения Анатольевна и посмотрела в окно на красную полоску заката.
– Пойду, пожалуй, спать, – сказала она устало. – Знаете, в детстве я очень боялась конца света. «За грехи наши, – говорила мне няня, – Господь накажет нас концом света. Все живое помрет, а небо будет красным от последнего заката…» И каждый вечер, когда она укладывала меня спать, я ее спрашивала: «А завтра еще не конец света?» «Нет, не завтра. Перед концом мира Господь даст знак…»