Патриот Земного Шара - страница 2

Шрифт
Интервал


Холмы разбросаны, как шторм девятибальный.
Травой покрыты, словно пеною морской.
Безлюдные всю зиму, но в купальный
сезон заполненные радостью людской.
Сюда приходят, чтобы удивиться,
тому, что называют словом «даль».
И далью вместе с ветром так напиться,
чтоб позабыть на время всю печаль.
Что думает разумный человек,
глядящий в горизонт необозримый?
Пусть также бы смотрел он на свой век.
В бессмертие смотрел, и смерти мимо.
И этот вечный взгляд на горизонт
есть главный признак бесподобных мест.
Ведь верил в чудо даже Робинзон
сильней, чем в быт и чем в могильный крест.
Конечно, искупаться, загореть
и помидор на дольки разделить, —
здесь тоже можно очень захотеть,
но как духовна горизонта нить!
Тончайшая, словно китовый ус!
Точнейшая вселенская прямая!
Легчайшая – ноль килограммов груз!
Всегдашняя – от мая и до мая.
Смотри на эту линию, мой друг,
И, может быть, меня по ней ты вспомнишь,
когда я стану абсолютный дух,
спешащий человечеству на помощь.

Прибрежная полоса

* * *
Лето жёлтое юга, жгучее, знойно.
Чайки, словно качели, взмывают над пирсом.
Память вроде не «Canon», но держит спокойно
год, который песочным потоком не смылся.
Я набил свою трубку голландским медовым.
Я отъехал на катере в глубь бирюзы.
А по берегу шли три молочных коровы.
Моя бабушка уронила две серых слезы.
Это было прощание с детством и морем.
Это было исчезновение из прожитых лет.
Это будет невстреча с будущим горем.
Это будет лишь тот, которого нет.
Под водою винтами взбивались белила.
На корме ветерок воровал голоса.
Мы живём, чтоб сказать, что прекрасное – было.
Что оно – как прибрежная полоса.
Удаляясь от нас, или вдруг, приближаясь,
нам даётся возможность прочесть Красоту.
Даже, если судьба, словно катер качаясь,
позабыла про бронь в неизвестном порту.

Сиртаки

* * *
Когда-то мы прыгали в море с вышки.
Играли из чистого интереса в картишки.
Ловили краба среди развалин,
и краб не страдал, оттого что сварен.
И вот ловят нас краболовкой слова.
И попрекают отсутствием крова.
А краб пускал пузыри в кастрюле,
краснея, словно грейпфрут в июле.
То, что стрелки вращаются всё быстрее,
мы чувствуем по спине и шее.
По хрусту всех позвонков скелета,
идущих греться в вечное лето.
Перед глазами стоят колонны
того Херсонеса, который тонны
принял на площадь секунд столетий,
но там всё также беспечны дети.
Пусть Греция нынче идёт к банкротству,