Святополк усмехнулся, покачал головой, потом потрепал домового по косматой макушке и лёг.
– 9 —
Но и в эту ночь Святополку поспать не удалось.
– Вставай, хозяин, вставай! – толкал его Черномазик.– Совсем худо!
– Да, что?
– Смотри.
И Святополк увидел. В двух шагах от него высилась фигура какой-то твари, которой, видимо, только костёр мешал подобраться поближе и кинуться на спящих.
– Раздувай огонь! – закричал сын Ратибора, и, выхватив из огня тлеющую палку, швырнул её в зверя. Но то оказался вовсе не зверь.
– Карам! Это Карам! Упырь! – вопил домовой.– Стрелка! Стрелка Стережного!
Но человек и нечисть уже схватились. Витязь широкими взмахами меча гнал вурдалака прочь от проснувшихся, сжавшихся в ужасе доростольцев, а тот отмахивался жёсткими крыльями, утыканными шипами. Но назначение крыльев этим не исчерпывалось. Внезапно взлетев, нечистый изогнулся и ударил молодого князя копытом. Отбиться-то Святополк успел, но всё одно – нежданно вышло, а оттого покатился воин кубарем, а Карам бросился сверху. Клыки потянулись к горлу упавшего витязя, но здесь кто-то тонким хриплым голоском возопил: «Роц и свобода!».
Маленький мохнатый комок отделился от дерева и, отчаянно вереща, спикировал Караму на спину. Упырь встрепенулся, зарычал, но домовой не промедлил и с размаха всадил серебряную стрелку ему в загривок. Заревел нечитый, вскочил, подпрыгнул, попытался сбросить Черномазика, но тот обеими руками вцепился в стрелку и держался изо всех сил. Серебро жгло, терзало упыря. Он метался, взлетал, подскакивал, падал, снова взлетал. Наконец догадался, изловчился, выдернул стрелку и отбросил её в траву. Вместе с ней, так и не выпустив её из рук, свалился на землю и домовой. Святополк же, коротким рывком приблизившись к Караму, одним махом разрубил его надвое.
«Победа?» – мелькнуло в голове князя. Но, к сожалению, расслабиться не удалось. Потому что вся округа внезапно наполнилась шелестом и свистом. Что-то закружило вокруг, и гнетущий чёрный страх ворвался в сердце молодого ратника.
– Лови, – услышал он, и подарок Стережного, брошенный ловкой рукой домового, упал князю в ладонь.
– Я никого не вижу! – прокричал сын Ратибора.
– Сейчас.
Трёх неуловимо быстрых движений хватило маленькому отчаянному духу, чтобы очутиться на шее Святополка.
– Я, я вижу! – воскликнул он.– Берегись! Справа!