– Пропустите! Расступитесь граждане. Да позвольте же пройти!
Сквозь толпу зевак протискивался местный участковый терапевт – худощавый мужчина, чуть выше среднего роста.
В свои 54 года, доктор был одет как студент, вернувшийся из похода: кроссовки, джинсы, брезентовая куртка, за спиной полупустой рюкзак.
– Что случилось? – не получив ответа, он заозирался по сторонам и заметив Влада, стоящего возле окровавленной матери, быстро подошёл к кабине грузовика.
– Леночка, ты меня слышишь? – внимательно вглядываясь в её глаза и нащупывая пульс, спросил врач.
– Да. Только голова сильно кружится.
– Успокойся и полежи спокойненько, мне надо тебя обследовать.
Вдруг оживлённый гомон толпы притих – вдалеке послышался хруст ломаемых веток и невнятные голоса.
– Гляньте, – вновь загалдели собравшиеся возле автомобиля люди, – Жоркины приятели сбегают.
– И впрямь дёру дали! Смотрите, они и Жорку с собой прихватили.
– Во дают, прям через кусты шуруют!
По огороду, мотаясь во все стороны, волочилась пьяная компашка. Несмотря на то, что сами с большим трудом передвигались, собутыльники тянули за руки Жору, еле переставлявшего полусогнутые в коленях ноги. Спотыкаясь на грядках, они спешили добраться до изгороди.
– Надо бы задержать! – возмутился кто-то из толпы.
– Куда они денутся. От милиции не убежишь, найдут!
Когда удаляющиеся фигуры скрылись из виду, взгляды сельчан вновь обратились к доктору, производившему осмотр пострадавшей:
– Как там Леночка?
– Что с ней?
Тот, в недоумении пожав плечами, развёл окровавленные руки в стороны:
– Ничего не понимаю. Как будто кости черепа пробиты – затылочная или височная, а где не найду. Крови много натекло, вон, аж волосы все слиплись.
– Несите-ка её в дом, – велел он, ещё раз ощупав голову Лены, – надо рану обработать. Кровь больше не идёт, но её и так пролилось предостаточно.
На Влада навалилась чудовищная усталость. В голове шумело, тело сковала слабость и чувство внутренней опустошённости. Все мышцы ныли, словно после тяжёлой физической нагрузки. Его ноги подкосились, и он опустился на землю.
Перед глазами всё ещё стояла картина произошедшего, а в голове крутились мысли: «Это всё правда было, или привиделось? А если было, я один всё это видел?
Надо Таньку расспросить, может она тоже, что-то успела разглядеть. Только аккуратненько, чтоб не наболтала потом чего лишнего. Никому нельзя про такое говорить, не поймут ведь».