– Да я тебе сейчас все твои кудри повыдергаю! – такса бросилась на подругу.
Но в этот момент дорогу ей преградил стройный, высокий годовалый щенок добермана Тиф.
– Спокойно, девочки! В такую жару только вашей драки и не хватало. Давайте лучше в воду! – и первым прыгнул в речку.
За ним последовал Хук, потом и Бика с Дыней. В воде они затеяли такую чехарду, что только брызги летели в разные стороны, и, лежащий под кустом жасмина Хват с трудом различал своих друзей в этой сутолоке. Наконец, уставшие, но довольные, щенки вылезли из воды, энергично отряхнулись, и замертво попадали на золотистый песок пляжа.
А солнце продолжало пригревать, трещали кузнечики в траве, аромат цветов и запахи разнотравья кружили голову, дурманили, щенкам хотелось прыгать, бегать, лаять, гоняться за собственным хвостом.
– Хочу косточку, – капризно промолвила Бика. – И непременно зрелую, сочную.
– И я хочу! – Дыня жеманно повела глазами в сторону щенков. – Кто мне первый принесет ее, тому я позволю вылизать свою шерстку!
– И я, и я позволю! – подключилась болонка.
Тиф, еще не до конца дослушав девчонок, стремглав бросился к роще, за ним, стараясь обойти добермана, высоко подпрыгивая, летел дог Хват. Замыкал шествие не рассчитывающий на успех коротышка Хук.
– Это не честно! Требую равных условий! – верещал он на всю округу, смешно занося свой зад на поворотах. – Это не по правилам, я не согласен!
Первым, как и рассчитывал, прибыл Тиф. Он выбрал себе косточку на самой макушке дерева: сочная и зрелая, она аппетитно отливала белизной.
Но эту же косточку ещё издали присмотрел и Хват.
– Я заметил первым! – стал наседать дог Хват на добермана Тифа. – Это моя косточка!
– Ты ошибаешься, друг! – доберман на всякий случай как будто случайно ощерил зубы. – Я пришел к ней первым, и это моя косточка по праву!
Дог тоже не желал уступать, готовился защитить свою добычу всеми доступными методами.
Они уже чуть было не сошлись в драке, как в этот момент со всей скорости в них врезался немного отставший Хук.
Столкновение с товарищами было и для него полной неожиданность, потому как щенок боксёра, перевернувшись в воздухе, до обидного унизительно и больно уронил себя на землю.
– Простите, не успел затормозить, – превозмогая боль и сгорая от стыда, стал оправдываться Хук перед друзьями, поднимаясь с земли, и отряхиваясь от пыли. – Я заявляю протест: так гонки между собаками не проходят. Все должно быть по правилам!