«Неужели мне все это снится?» – подумал сочинитель, глядя на отряхивающегося от репейника взмыленного толстяка, боязливо переступающего порог дачного дома. – «А, может быть, я в самом деле уже умер и живу после смерти среди мною же созданных образов, слегка обрюзгших и потяжелевших по причине немилосердного пристрастия к земным радостям? Что ж, если это и есть преисподняя, тогда здесь не тоскливее, чем в обычной жизни».
Гость чертыхнулся и, поспешно спрятав за спину руку с туго набитой барсеткой, пробурчал в адрес хозяина дома:
– Могли бы заранее пригласить, а не так… В годы инквизиции так не поступали… Возмутительно!
«Ах, это не сон!» Перед сочинителем стоял известный в Растяпине человек, коммерческий директор местного телевидения Илья Абрамович Бральвага, который переминался с ноги на ногу и лихорадочно соображал, как вести себя в столь неожиданной ситуации, когда его, уважаемого человека, выдергивают из привычного хода вещей с помощью какой-то высшей магии.
«Да, это не сон». Резкая и сильная боль в правом подреберье моментально опустила сказочника на землю. С трудом заставив себя улыбнуться, он миролюбиво проговорил:
– Здравствуйте, уважаемый Илья Абрамович. Простите, если оторвал Вас от житейских забот. Однако же сегодня воскресенье, к тому же Троица. Большой день. Порядочные люди торопятся в церковь, а не к банкомату.
– Вы это завтра Шпигель объясните, да? – сверкнул глазами разгоряченный Бральвага. – Утром мне нужно расплатиться с режиссером агитационного предвыборного ролика нашего мэра. И – какая там церковь, да-а? я человек не верующий. Мой папа жил согласно талмудичекой мудрости. Я же и талмуда в глаза не видел, да? Вот мой бог! – Бральвага вытащил из-за спины барсетку и нежно похлопал по ней. – А мне что Троица, что Четверица, что Пятерица, все одно. Лишь бы денежные знаки водились, а поверить я готов во что угодно, да? Хоть в фэншуй, хоть в черта лысого. Есть деньги, ты живой. Нет денег, ты труп. Да?
Бральвага неожиданно побледнел и медленно поднял на сочинителя застывший совиный взгляд.
– Вы… вы… во вче… вчерашней газете, – пробормотал он, заикаясь. – Со… сообщили, что вы… вы… после долгой и тяжелой болезни… Того… А вы живой, да?