– Ты действительно можешь быть опасна, – забеспокоилась я. – Что, если случайно подстрелишь меня?
– Я нажму на спусковой крючок только в случае крайней необходимости. На нас могут напустить свору полицейских собак, и вот тогда придется стрелять. Свора собак – крупная цель. В сорок собак с трех ярдов попасть легко. Уж тебя-то я всегда отличу от злющей полицейской псины.
Мне не очень понравились доводы Кармеллы.
– А если за мной погонится всего одна полицейская собака и будет носиться кругами? Тогда ты можешь легко промахнуться и зацепить меня.
– Ты, – прочертила в воздухе линию сигарой Кармелла, – будешь спускаться по веревке с десятого этажа. Псы нападут на меня, а не на тебя.
– Ладно, – кивнула я не совсем убежденно. – Вот мы выбрались из усеянного собачьими трупами прогулочного двора (я не сомневалась, что приземлюсь именно в окруженном высокими стенами прогулочном дворе). Как мы поступим дальше и куда подадимся?
– Вступим в банду на дорогом морском курорте и будем подслушивать телефонные разговоры, пока не узнаем, кто победит на скачках, и не сорвем куш.
Кармеллу понесло в сторону, и я попыталась вернуть ее к теме нашего разговора.
– Мне казалось, ты утверждала, что животные не допускаются в заведения такого рода. Но ведь сорок полицейских собак – это тоже животные.
– Полицейские собаки, строго говоря, никакие не животные. Испорченные существа, лишенные рассудка, присущего животным. Полицейские не люди, как же могут их собаки быть животными?
На этот вопрос ответа не существовало. В Кармелле погиб адвокат – в запутанных спорах она была как рыба в воде.
– С тем же успехом ты можешь сказать, что колли – это испорченные овцы, – заметила я после некоторого раздумья. – Если в домах престарелых держат такое количество собак, не понимаю, как могут помешать одна-две кошки.
– Представь, какая это мука для кошек жить среди сорока злобных полицейских псов. – Взгляд Кармеллы стал лихорадочным. – Их нервная система может не выдержать в таких обстоятельствах. – Она была, как всегда, права.
Раздавленная нахлынувшим чувством отчаяния, я поплелась домой. Как мне будет не хватать Кармеллы и ее ободряющих советов, ее сигар и пастилок с фиалковым ароматом. В доме для престарелых меня, наверное, заставят сосать витамины. Витамины и полицейские собаки, серые стены и пулеметы – вот что меня ждет. Мысли путались, голову заполнил страх, и она разболелась, словно в нее насовали колючих морских водорослей.