— Лучше бы я умер, — ответил Кас, смотря перед собой. — Всё
насмарку.
В руке он держал ожерелье из чьих-то зубов. Шлема не было,
куртка со стальными пластинами забрызгана кровью, на коленях он
держит свой меч, Продавец Иголок. Оружие тоже всё в крови. Рядом
лежит другой меч, более грубый и тяжёлый, наверняка трофей.
— Да что ты такое несёшь, — сказал Феликс. — Ты жив, ещё
победишь. Ещё не всё потеряно.
— Знаешь что?
Кас будто собрался произнести какую-нибудь колкость, но
сдержался и посмотрел Феликсу в глаза.
— Ничего, — сказал он грустным голосом. — Просто я думал, что
всё будет иначе.
— Я тоже.
Феликс протянул руку. Кас сначала отвернулся, но взялся за неё и
встал. На какую-то минуту он стал похож на самого себя, тем, кем он
был раньше.
— Где твой отец? Почему он не атакует дальше? Монастырь пал, ещё
немного и…
— Атаковать ещё? Но ведь…
— Я не спрашивал твоего мнения!
В его глазах знакомое раздражение, какое всегда сохранялось за
ним в последние годы, когда Кастиэль стал совсем невыносим. Жаль,
только что он казался прежним.
— Где твой отец?
— Он где-то с офицерами, — только и ответил Феликс.
Кас ушёл не разворачиваясь. Даже не поправил криво висящую
накидку. Феликс посмотрел ему вслед. Только бы Дренлиг не удумал
что-нибудь безумное.
Сэджин тщательно протёр лезвие меча перед тем, как убрать в
ножны. Атака оказалась более успешной, чем он думал. Один таранный
удар двух сотен конных копейщиков разметал вражеское войско. Вот
только сколько всего воинов у противника, не знает никто, а их
хватает, чтобы одновременно вести бой у реки и штурмовать замок.
Большая крепость устояла и до сих пор обстреливала монастырь. В
подзорную трубу видно горящие под стенами трупы, наверняка от того
земляного масла, что добывали древние вышки Старого Мира. А на
самой стене творилось ужасное.
— Казни, — сказал генерал Грайден. Он смотрел через подзорную
трубу, но не старинную, а новенькую, сделанную в Ангварене. —
Убивают монахов за то, что сопротивлялись.
— Я думал, в Альбе верят в Спасителя, — Сэджин не стал
продолжать смотреть на экзекуции. Сначала монахов и гарнизон
резали, а теперь просто сбрасывали вниз со стены. Не так высоко,
чтобы убить, но достаточно высоко, чтобы покалечить. И вряд ли их
будут добивать, разве что стоны ночью будут мешать спать. — И не
тронут монахов.