– Здрасьте, – радостно сказал он. – Вам жених не нужен?
Поскольку Вера тупо молчала, сам жених добавил:
– А то смотрите, хороших быстро разберут!
Рыба, выброшенная на берег, была бы сейчас по сравнению с Верой символом жизнелюбия и светлого оптимизма. Андрей выжидательно смотрел на нее. Улыбка его медленно тускнела.
– А Лайма разве не с вами? – спросила наконец Вера, заранее схватившись рукой за сердце.
При этих ее словах свидетель тоже потух и сильно помотал головой из стороны в сторону:
– Не-е-ет!
Некоторое время тянулась пауза. Вера все пыталась вдохнуть, а Андрей, наоборот – выдохнуть.
– А где она? – неожиданно синхронно спросили они друг друга.
Следующая пауза была более долгой – каждый ждал от собеседника ответ на заданный вопрос. Первой нашлась Вера, решившая до конца прояснить ситуацию:
– Я думала, вы ее уже украли! Согласно традиции…
Травин стиснул зубы и поиграл желваками. Если бы Вера пришла наниматься к нему на работу, в этот момент она наверняка струсила бы и забрала заявление.
– Знаете, я очень хочу ее украсть, – бросил жених и улыбнулся снова: теперь уже криво и неестественно. – Украсть и посадить в машину. Но для этого я должен сначала забрать ее из квартиры. Вы позволите мне войти и совершить обряд похищения?
– Еще раз? – упрямо поинтересовалась Вера, не желая расставаться с иллюзией.
Андрей и Борис обменялись тревожными взглядами.
– Верочка, я понимаю – волнение и все такое, – забубнил свидетель, подходя поближе и беря Веру за пухлую, но безжизненную руку. – Вы вообще-то спали сегодня? Это скорее всего переутомление.
Вера, вынужденная принять страшную правду, неожиданно топнула ногой.
– Какое переутомление? – закричала она. – В эту дверь уже недавно звонили. И приходили… С шарами! Лайма вышла в коридор и пропала. Стилист из окна видел, что невесту вынесли из подъезда на руках и увезли в белом лимузине! Я думала, это были вы! – обвиняющим тоном закончила она.
– Что?! – воскликнул Травин и отшвырнул букет с такой силой, что он перелетел через перила и исчез из виду.
Потом, оттеснив Веру плечом, он ворвался в квартиру, пробежал по комнатам и зачем-то выглянул в окно. Дальше последовало сто тридцать три вопроса и сто тридцать три путаных ответа Веры, которая сначала бегала за ним, громко топоча, а потом упала на стул и начала мелко дрожать подбородком. Свидетель молча протянул ей платок размером с детское одеяло. Подумав мимоходом, что женщины, которые ни в чем не виноваты, плачут гораздо охотнее, чем реально провинившиеся. Впрочем, Веру долго утешать не пришлось. Вернув Борису скомканный платок, она в последний раз шмыгнула носом и воинственно выпятила подбородок.