Убаюкивающий дядечка начал объяснять что-то про ядро Меркурия, показывая схему в разрезе. Пупель закрыла глаза. Сначала просто стало никак и даже не темно, а так серенько и внутри что-то затюкало – пунс-трунс.
– Возникает вопрос, откуда берется лед? – доносился далекий голос из телевизора.
«Да, откуда лед?» – подумала Пупель уже во сне.
Много деревьев, освещенных вечерним солнцем, какая-то особенная перламутровость. Пупель шла по ковру, приговаривая:
– Я иду по ковру, ты идешь пока врешь, мы идем пока врем, они идут пока врут.
Сидя на террасе, за столом, покрытым синей клетчатой клеенкой, она ложечкой переложила варенье из хрустальной вазочки себе в розетку. «Как эта вазочка похожа на сосуд из Рублевской Троицы. Если бы не эти зазубринки – просто один в один.
Вообще-то на современном уровне нельзя воспринимать эту актуальность в виде непререкаемой банальной удовлетворительной тенденциозности».
– Мы не можем интегрировать мир парадоксальных иллюзий, – возразила Пупель невидимому оппоненту. И вспомнила фразу, которую она очень любила в детстве: «С точки зрения материальных тенденций это все амбивалентно».
Пупель бежала по коридору. Нет, не туда, не туда, Господи, боже, куда?
«Опять страшно, – подумала Пупель. – Ужас-то какой, куда спрятаться?» Она дернула первую, ближнюю к ней дверь. Дверь оказалась заперта. Пупель побежала дальше. Ноги ее утопали в мокрой бурой траве, с неба капал мелкий гадостный дождик. Она увидела вдалеке силуэт дерева с тонкими ветками и пустыми птичьими гнездами.
Поздняя осень, грачи улетели. Мир замерзает в холодной постели, тучи нависли над полем и садом, солнце куда-то ушло, между прочим.
Вот и полоска несжатая рядом. Пусто, тоскливо и труд не закончен. Где же крестьянин, неужто он умер? Надо набрать ему – выключен нумер. Он недоступен, включается зуммер. Слышится голос холодной машины, а вдалеке мерзкий крик петушиный:
– Ваш абонент тут не числится боле.
Тучи нависли над садом и полем.
– Господи, опять, за что мне это? – застонала Пупель.
«Да брось ты, глупости это все», – произнес невидимый собеседник.
– Вам, может, и глупости, а у меня это постоянно, – начала ныть Пупель.
«Расслабься и пройдет».
– Вам легко говорить, а я только закрою глаза – все по кругу, по кругу и нет выхода.
«Выход всегда есть».
– Я знаю, только трудно его найти, ищу который год, днем уже потихоньку, а во сне…