Естественно такого самоволия никто не потерпит. Асълив прямая
угроза их укладу жизни.
- Что задумался Иван? – Обратился ко мне бородатый десятник.
- Да вот думаю, как до такого вы докатились. Свободные воины
незнающие страха, теперь сами платите дань чужакам, как монетой,
так и кровью своих собратьев.
- А ты думаешь, почему я из дружины ушёл, - рыкнул Бурт. –
Поперёк глотки всё. Я сам своими глазами видел, как ярлы на
собраниях стращали моего Конунга всеми карами земными, если он на
поклон к царю Элирскому не явится. Всего нечего они сами нам дань
платили. Мы не перед сталью не перед златом не склонились, а от
ядовитого слова хребты в поклоне опустили, словно это подарок
небес. И теперь нам так жить Иван. Видел бы это Асбъёрн, он бы
утопил бы всех в их же крови. А сейчас девять тронов каждый по
своей стороне, а трон Хольгора просто дань памяти, который не может
взять в кулак восемь оставшихся. Север снова распался, и нет в нём
единства.
- Он бы точно утопил. - Протянул я, вспоминая уже, словно мои
воспоминания, о великом воине и короле севера.
После моих слов сурового викинга, а ныне главу деревни отвлекли
его попутчики, а я словно в полудрёме, погрузился в образы былых
столетий.
Картины из воспоминаний прошлого теперь были со мной всегда, где
бы я ни находился. Они были ненавязчивы и мимолётны, но несли много
эмоций и знаний.
Так я и ехал, словно постоянно ныряя в прошлое и выныривая в
настоящее.
А уже к ночи, мы попали в поселение под названием Брум. Там я
попрощался с теми, кто взял меня с собой, и мирно делая вид, что
иду к постоялому двору, завернул за угол, взмыл птицей в ночное
небо, кружа над деревней.
Но стоило мне сделать пару кругов в небе, как в моей голове
вспыхнули яркие образы из далёкого прошлого.
Богрова красный драгоценный камень, предстал перед моими
глазами. Его сжимали пальцы все стёртые в мозоли и мелкие порезы,
вставляя в углубление в искусно изготовленную диадему, которая была
инкрустирована похожими камнями.
Спикировав вниз, я ударился ногами об снег и прижался спиной к
стволу дерева, прислонив левую ладонь к виску.
Я видел, как на бархатной подушке несли украшение, а по бокам
стояли сотни людей. Викинги сурово смотрели, на того кто несёт
диадему, а через секунду он склонился в поклоне перед двумя людьми
в богатой одежде. Эти люди не походили на викингов. Золотоволосая
женщина в платье цвета утренней зари, улыбалась, смотря на столь
дивное украшение.