- Главный согласился тебя принять.
Я подхватил себя телекинезом и поднялся по хлипкой лестнице,
выжал одежду. Теперь хотя бы в кроссовках не хлюпает.
Мы спустились по лестнице, ведущей с крыши на верхний этаж
Тандема, прошли мимо лежаков, на которых лежали люди. Несмотря на
сквозняк и большие размеры торгового комплекса, внутри воняло
немытыми жопами. Люди выглядели как в репортажах про содержание
беженцев в наспех построенных бараках: с грязными, торчащими
волосами, с потухшими взглядами, как будто каждый из них — тяжело
болен. Настрой тандемцев в корне отличался от настроя в Весте или
нашей девятиэтажке: там народ дышал оптимизмом и работал, будто
труд — цель их жизни, а в Тандеме люди выглядели заложниками,
ожидающими спасения. Люди напомнили мне студентов.
— Наш Глава вообще молодец,— продолжал нахваливать часовой,—
Знаешь, как без него нам хреново было бы? О-о!
Мы прошли мимо тихих, сломленных тандемцев, что переговаривались
тусклыми голосами, и вышли в длинный коридор. Возле дверей в конце
коридора стояли два сухощавых мужика с кинжалами на поясе и
автоматами в руках: оба восьмого уровня, судя по телосложению —
вкачаны в скорость. Главу охраняли лучше, чем сам Тандем.
Я привычно перехватил спусковые крючки, едва ощутил оружие,
поэтому синхронно нацеленные на меня автоматы не вызвали ничего,
кроме недоумения.
— По личному указанию Валентина, игрок доставлен!— вытянувшись,
отрапортовал Колосов.
— Заводи!— прозвучало из-за двери. Мужики синхронно опустили
автоматы.
Колосов толкнул дверь и зашел первым, я — следом.
— Привел? Молодец!
Часовой содрогнулся, лицо его расцвело от счастья.
— Рад служить!— гаркнул он, развернулся и вышел, улыбаясь, как
умственно отсталый.
Я огляделся. Обстановка в кабинете главного оказалась иной, чем
я представлял по описаниям. Пока мы шли, Колосов мне уши промыл
рассказом, как здесь классно, и какой молодец у них глава.
Во-первых, сам главный не производил впечатление человека, на
которого я бы, например, согласился работать. Пузан, лицом
напоминающий поросенка, смотрел на меня с выражением полнейшего
превосходства, и совершенно не внушал доверия. Во-вторых, пузан
стоял голый, из-за чего я имел сомнительное удовольствие видеть все
жировые складки на тучном теле. Пальцы жирного украшали кольца. А
в-третьих, на диване валялись три девчонки, выглядящие не старше
шестнадцати: все трое не сводили с Валентина взглядов, полных
обожания. Как минимум странно, что меня встречает в кабинете голый
мужик, возле которого стелятся обнаженные девчонки. Это уже не
спишешь на милые странности, присущие поселению.