– Люди обычно довольно беззаботны в это время года, – продолжал в том же духе врач.
– Думаю, это личное дело каждого, – заметила Таня, сложив руки на груди.
– Несомненно. Но, вообще-то, я знаком с людьми такого типа, как вы, – не удержался от замечания врач.
Таня лишь нахмурила брови.
– Есть те, которые вечно всем недовольны, – продолжал он, – есть те, которые любят быть в центре внимания, а вы и такие, как вы, всегда чего-то опасаетесь! Вот-вот, даже сейчас вы вздрогнули, как будто само слово «опасность» может вам навредить!
– Так это, наверное, вы тот позитивист, придумавший свою методику? – нахмурилась Таня.
– Нет, позитивист – это представитель философского течения, а я просто позитивный человек.
– Я это и имела в виду, – хмыкнула девушка.
– В таком случае, да, я придумал кое-какую методику, которая помогла бы и вам стать счастливой и уверенной в себе. Вы ведь хотели бы этого?
– Я не обсуждаю свои желания с посторонними людьми.
– А я и не прошу вас обсуждать их со мной, – улыбнулся врач. – Просто послушайтесь моего совета: вам нужно больше расслабляться!
Таня взглянула на собеседника испепеляющим взглядом.
– Вы поняли это, взглянув на меня один раз? – раздраженно спросила она.
– Я врач и многое понимаю.
На миг ей показалось, что врач вот-вот начнет бесконечную лекцию. Однако он вдруг поднялся и подошел к белому шкафчику у окна.
– Нурофен подойдет? – спросил он, открыв дверь своей аптечки.
Возмущение Тани рассыпалось, словно сухая песчаная горка.
– Голова болит у моей свекрови. Она довольно болезненная женщина, – сообщила она.
– Тогда лучше аспирин. Надеюсь, мне еще удастся на вас повлиять, – бросил врач напоследок.
«Очень в этом сомневаюсь», – уходя, подумала Таня.
– Мы не опаздываем? – спросила она, когда вернулась.
– Пока нет, – ответил Василий.
Они покинули каюту. До сеанса оставалось десять минут, и потому у них было время пройтись по палубе и осмотреться.
Вокруг была река, казалось, беспокойная и бескрайняя. Она, словно скромная служащая, покорно и тихо несла теплоход к неизведанным далям. Таня всматривалась то в эту даль, то в берега: где-то там, вроде бы совсем недалеко, стояли, укутанные широким лиственным шарфом, незнакомые дома, театры, правительственные учреждения… Тане казалось, что жизнь проплывала мимо них, что все грандиозное непременно происходит с ней или рядом с ней. Но это было не так, конечно. В действительности ею завладел тот большой, великолепный город. И это он покорил ее, а не наоборот. Законы Москвы казались ей совершенными, а меж тем они просто успешно оправдывали ее и ее прошлое.