Шел пятый день круиза. Через час «Радищев» должен был причалить к берегам Казани. Многие из путешественников, ожидая встречи с городом, гуляли по палубам. Погода была хорошей, но к вечеру обещали дождь.
Таня провожала беззаботно прогуливающихся людей из окна своей каюты. Василий и его мать только что ушли, и у девушки появилось немного времени, чтобы побыть наедине с собой.
В эти недолгие минуты одиночества ее охватывало то жаркое пламя, то ледяной дождь. То, что произошло между ней и Леней, было более чем неправильно. Это было совершенно недопустимо! Но все же случилось. И о чем она думала, когда он уводил ее, словно безвольную, немую куклу?! И что будет, если кто-нибудь (хоть кто-нибудь!) об этом узнает?! Таня в отчаянии закрыла глаза, чувствуя, что дрожит всем телом. Она уже в сотый раз поклялась себе, что больше не подойдет к Лёне, однако была не уверена в его солидарности с ее намерением. Дело в том, что вчера, сгорая от страсти на той узкой кровати, он беспрерывно признавался ей в любви и без устали шептал, что увезет ее на край света. Он был так решителен, так храбр и так хорош! И он мог бы увезти ее, но только через силу. Через силу, потому что Таня не хотела никаких перемен. Она была бесчувственной, расчетливой королевой, для которой лишь положение и деньги имеют значение. Она была готова признать свою зависимость от роскоши, лишь бы все оставалось как было и лишь бы никто не покушался на ее место под солнцем.
Таня выпрямилась, сжала губы и поднялась. «Никто не будет мне мешать, – говорил ее непроницаемый, стеклянный взгляд. – И никто никогда ничего не узнает».
Девушка подошла к гардеробному шкафу и достала оттуда любимое и самое неординарное платье (бирюзовое, с одной толстой атласной бретелькой). Она надела его на белое тело и вскоре покинула каюту. Таня намеревалась сделать вид, что на этом теплоходе она не знает никого, кроме Роговых.