Петр Михайлович укрепил голубоватые с присосками полосы и на запястья женщины, одел на голову беспроводные наушники, полностью поглотившие всякие сторонние звуки. И лишь после того как на экране ноутбука проступило темно-синее пространство неба с чуть вздрагивающей чертой, точно бьющейся жизни, да белыми вкраплениями созвездий по углам, одел Дарье на глаза черные, идущие полосой очки.
– Дашуня, – послышался голос Петра Михайловича из наушников. – Не волнуйтесь, пожалуйста, и расслабьтесь. Наблюдайте за сменой кадров.
А минутой спустя, перед глазами женщины и впрямь появились, замелькав, картинки, а в наушниках послышался высокий звук, иногда сопровождаемый звучанием струны гуслей. По первому звук подали столь высокий, что он оглушил Дарью, и враз от него задребезжало в барабанных перепонках, выплеснувшись тягучей болезненной волной прямо в мозг. Однако погодя боль вместе с дребезжание осели, а на первый план выступило звучание одной струны гуслей, и мелькающие картинки, похоже, принесли на себе давеча просмотренные сны. Дарья это поняла, когда в их бегло сменяющемся темпе, смогла узреть отдельные фрагменты, эпизоды когда-то виденных городов, природных ландшафтов или отдельные образы созданий. Напряженно замерев, женщина старалась выхватить из потока мерцающих изображений саму сюжетную линию, чтобы сопоставить события, определить и различить одиночные фрагменты. От этого мощного усилия Даша, кажется, перестала слышать и саму звучащую, бьющую по ушам струну гуслей, будто мозг в попытке разобрать увиденное, отстранился от всего стороннего, и, очевидно, не существенного.
Внезапно звук в ушах взвился до запредельной высоты, от которого внутри головы все тягостно заскрежетало и тотчас остановилось движение картинок перед глазами, явив раскинутую черную поверхность космического пространства укрытую разноцветными, разрозненными туманами и стайками мельчайших, точно просыпанных чрез сито, сизовато-голубых звезд. Длинный, схожий с самолетом космический корабль с серебристым корпусом и проложенными по спинке голубоватыми полосами люков, только без крыльев, впрочем, имеющий фюзеляж, хвостовое оперение досель ровно двигающийся через рыхлые, волокнистые туманности оранжевого цвета, внезапно застыл. Так, словно наткнулся на преграду, достаточно плотную. Еще пара секунд и из его слегка округлой головы вылез толстый серебристый бур. Он достигнув того невидимого препятствия, по-видимому, прозрачной стены упершись в преграду, принялся крутится. Сначала бур вращался не быстро, словно наращивая обороты, однако, вскоре набрал надобную скорость и вроде как преобразился в ядреный яркий луч света, который стал медленно, но верно прожигать в той препоне широкую брешь.