– Поругана вчести?
– Да не покушался я на твою честь!
– Я плохо говорить ваш язык. – синекожая наконец отпустила мою
руку и заговорила более понятно. – Ты вольни, заклющёни? Давно в
Эмао?
– Второй день, ага. – зачем-то соврал я, но тут же добавил
чистую правду: – Заключённый я. Встать на ноги сможешь?
– Бум. – девушка хлопнула ладонью себе по лбу и поморщилась. –
Мало не хорошо.
– Голова болит? – до меня наконец дошло. – Ты головой ударилась
и потеряла сознание?
– Да! – аборигенка попыталась улыбнуться, показав свои жемчужно
белые зубки. – Мой тиу-тиу испуг, я удариться о дерев.
– Ну, теперь всё хорошо. Давай, помогу тебе подняться. – я
протянул ей безоружную руку, по прежнему готовый в любую секунду
прострелить некоши ногу, если она попытается напасть. Хоть искин и
предупредил меня, что они не агрессивны, но я как-то привык не
доверять чужим голосам в своей голове. – Да, совсем забыл. Давай
знакомиться, меня зовут Андрей.
– Маньриука. – девушка коснулась ладонью своего лба, затем
дотронулась до моего: – Андреук. Аудрэй.
– Буду называть тебя Мария. – кивнул я. – Скажи, Маша, далеко ли
отсюда база корпорации. Аурум, вот! Далеко Аурум? Вольные
поселения? Заключённые?
– Заключённий, селений плохой чужак – столько малый ночь в пути.
– девушка показала мне один палец. – Аурум, очень бальшой селений,
два малый ночь пути, и ещё половина.
Синекожая показала два пальца и одну флангу третьего. Хреново.
Топать неизвестно в каком направлении, имея всего два места
поблизости. А в вольном поселении может и не обнаружится картриджей
с блокатором.
– Шиц, что скажешь? – обратился я к искину.
– О, я понимать! Голоса в дум-дум! – Мария постучала себе по
темечку, и добавила: – Чужаки такие смешные, сами себе
говорить.
– Спроси некоши, почему она назвала вольных плохими людьми. –
наконец подал голос искин. – А то, что база корпорации слишком
далеко, может означать только одно – твоя капсула приземлилась на
границе исследованных территорий, и это плохо. Ещё уточни, долго ли
идти до деревни аборигенов. Запомни, одна малая ночь равняется пяти
стандартным суткам.
– Маша, почему ты назвала поселение заключённых плохими? –
обратился я к девушке, которая, достав откуда-то деревянный
гребень, расчёсывала свои шикарные чёрные волосы.
– Они злой. Убивать наш уно, мужчин, забирать себе кватро,
женщин. Эмао скоро разгневаться и убить плохие чужаки. Мы ждать, не
вмешиваться.