– Вот суки! – выругался я, с трудом проглотив пережёванную пищу.
– Да за такое надо расстреливать на месте. Шиц, как можно это
жрать?
– Я не могу ответить на данный вопрос, так как не подключён ко
всем твоим органам чувств. Ко мне от твоего тела поступает только
зрительная и звуковая информация.
– Ты издеваешься? – проворчал я, и сделал ещё один глоток
жидкости, чтобы смыть вкусовые ощущения. Повернувшись к спутнице,
спросил: – Пить будешь?
– Нет, Аудрэй. Вода чужак плохой, как моча дохлый вука-вука. Моя
жалеть тебя, каждый раз хлебать такой гадость.
Девушка с невозмутимым лицом сжевала свою половину плитки, а
затем спустилась к реке и у меня на глазах напилась из неё чистой,
свежей, прохладной воды, зачёрпывая ладошкой. Я, люто завидуя и
давясь мерзкой на вкус слюной, догрыз сухпай и запил его
несколькими большими глотками жидкости из баллона. Всё, в ближайшее
время не должен сдохнуть от голода и жажды.
– Шиц, если местные могут есть концентрат, может и нам можно
пить местную воду? Ну, прокипятить её, или ещё чего. Дышать я могу,
и здешний воздух здесь не вызывает у меня раздражения
слизистой.
– Кэп, в моей базе данных нет информации по этой теме. –
уклончиво ответил искин. Вот же вражеский шпион, на любой неудобный
вопрос один ответ – нет информации.
– Аудрэй, помочь! – голос некоши отвлёк меня от неприятных
размышлений. Синекожая красотка зачем-то углубилась в густые
заросли кустарника, из которых торчала только её голова, и оттуда
махала мне рукой. Вот же неугомонная, что она там нашла?
– Надо поднять, моя мало сил. Нужен уно, мужчина. – девушка
указывала на довольно большую, массивную дверь, закрывающую вход в
какой-то погреб. – Это место для отдыха. Скоро малая ночь, голова
болеть.
Ухватившись одной рукой за верёвочную петлю, я поднатужился, и
поднял створку. В лицо тут же пахнуло ароматными травами. Сразу
накатили воспоминания из детства – сеновал, ночь, девки...
– Аудрэй, я спускаться первая, ты после, закрывать за собой
крышка. Переждать ночь, потом приходить охотники, твоя благодарить.
После ты свой дорога идти, а дети Эмао свой. – сообщила мне Мария,
уже находясь внутри тайного укрытия.
Спускаться вниз не хотелось. Я вообще против подобных замкнутых
мест, имелись у меня неприятные воспоминания. Да и сейчас чуйка
прямо взвыла о приближающихся неприятностях.