Со всех сторон он был обнесен земляным валом, на котором стоял частокол для защиты от врагов и диких зверей. Первое впечатление не обмануло княжну, в поселке было ровно пять домов. Располагался он на берегу реки.
Решив, что без помощи людей ей все-таки не обойтись, княжна зашла в первый же дом, который стоял у нее на пути. Зайдем же и мы за ней. Это была небольшая полуземлянка с полом на метр полтора ниже уровня земли, с деревянным стенами, крышей, обмазанной глиной, которая почти касалась скатами земли. Внутри была глиняная печь, топящаяся зимой по-черному, без дымохода.
Больше девочка ничего не успела разглядеть, потому что из-за печки вышла старушка. Старушка, как старушка, маленькая, сухонькая, но как только старая женщина подняла на девочку глаза, стало ясно, что все не так просто. Не была бабушка просто обыкновенной старушкой. Вглядевшись в лицо бабушки, Владина с удивлением увидела, что у старушки не одно лицо, как у всех обычных людей, а три. Одно лицо было реальным, а два других – призрачные.
Лица мерцали, растворялись и вновь появлялись, накладываясь друг на друга. Три лица были у бабушки-это старушки, молодой женщины и девочки. Это были лица ее памяти, такой бабушка запомнила себя. Тряхнув головой, Влада попыталась изгнать странные видения. Это помогло. Моргнув несколько раз, она увидела лишь лицо доброй старушки, глядящей на нее с удивлением и состраданием. Убедившись, что девочка сбита с толку и не может ничего сказать, старушка спросила:
– Что с тобой дитя? Почему ты так на меня смотришь? Аль встречались мы где? Да, я что-то не припомню. Кажись, всех я в нашем поселении знаю, да и в соседнем, что за поворотом реки, тоже. А тебе не помню! А может ты пришлая?
– Пришлая, – вздохнув, подтвердила Влада
– Ох, плохо быть старой! Раньше я давно бы об этом уже догадалась и не донимала бы тебя вопросами! Ты же бедняжка еле стоишь! И изголодалась верно!? Вон, сквозь прореху в сарафане, ребра проглядывают! Э, да ты сейчас упадешь, побледнела-то как! Ну-ка, садись сюда на лавку, к окну! А я пока на стол соберу! Так откуда ты дитя, и как тебя зовут? Я то, Анкифа!
Такая доброта и забота сквозили в голосе Анкифы, что девочке вдруг захотелось рассказать старушке все, что с ней произошло за последние несколько дней. Рассказать о жестоком отце, о погоне, об игруне лешем и о зле, затаившимся под землей. Девочка набрала побольше воздуха, открыла было, рот и.…И не смогла сказать ни слова. Голосовые связки не желали ей повиноваться.