На дороге показалось такси. Они сели, Лариса прижалась к Егору и положила голову на его плечо.
«Как это все странно, – подумал Егор. – Ощущение такое, будто с ней давно знаком».
Егору было хорошо с ней и ему было нелегко воспринимать то, что она торгует своим телом. Он представил с ней фотографа и, ему стало противно.
– И долго ты занимаешься этим? – спросил он.
– Два года.
Лариса взглянула на него.
– Солнце, не пытайся изменить мою жизнь. Советы мужчин меня не интересуют.
– А ведь ты могла бы найти интересную работу, чем отдаваться каждому встречному за деньги. Если бы ты вела другой образ жизни, то эти подонки так бы себя не вели.
– Не вмешивайся в мою жизнь.
– Если хочешь, то я мог бы тебе помочь с организацией интересного бизнеса.
– Я не хочу этим заниматься. Мне это не интересно.
– А жаль.
– Егорушка, а ты чем занимаешься? – спросила она.
– Я предприниматель, – буркнул он. – Но если ты не хочешь менять образ жизни, то не будем говорить о моей работе.
Лариса посмотрела на него и сильнее прижалась к его руке.
– Мне так давно не встречался такой мужчина как ты, – прошептала она. – Ты вызываешь у меня нежность.
– Ты слишком хороша для своего ремесла.
Она гладила его руку.
– А ведь когда—то меня любил настоящий мужчина, его звали Семён Грин. Где он теперь? – Она тяжело вздохнула. – А я легкомысленная дура, его отвергла, теперь я об этом очень жалею, но уже поздно. Ну, довольно, а то я расплачусь, – встрепенулась она. – Хватит эти телячьи нежности. Кстати мы уже приехали.
Шамрай расплатился с таксистом и, взяв под руку Ларису, пошел к подъезду. Открыв входную дверь, они стали подниматься по лестнице.
Поднявшись на второй этаж, к ним подбежал серенький котенок и стал заигрывать. Егор ногой откинул животное назад. Вдруг тот замяукал и стал скрестись об косяк. Почти тут же дверь приоткрылась, и в проеме появилось морщинистое сердитое лицо Маркиной.
– Ходят всякие спать не дают, – недовольно скрипела старуха. – Безобразие.
– Да вы угомонитесь, бабуля, – весело ответил Егор. – Мы шагаем тихо.
Она осторожно вышла на площадку. На ней был цветастый халат.
– Какая я тебе бабуля? – взъерепенилась она. – Кобелина несчастный.
– Прошу без оскорблений, – изрек Егор.
– Каждую ночь новых мужиков приводит, – старуха нервно повысила голос. – Мир перевернулся как в Содоме и Гоморре.