– Нет, – отрезала тётя.
– Даже Клара растрогалась, когда увидела такое отношение.
– Скорее услышала, ха-ха. Тем хуже для неё! И хватит глупостей. Спускайся с облаков, а то брякнешься и расшибешься, – предупредила тётка.
– Неужели невозможно, чтобы все было хорошо, даже если очень постараться? Неужели ты так в этом уверена, тёть?
Эугения взглянула на нее с ехидной улыбочкой. Грета возмутилась:
– С тобой совершенно невозможно разговаривать, ты просто цинична!
– Угу, – согласилась тётя, – попробуй-ка поговори с тыквой.
Дождь все усиливался, порывистый северный ветер, как пастух овец, сгонял все на свете тучи на крышу виллы. Грете стало холодно, темно, скучно, и капельку не по себе. Но тишину разбил рёв мотоцикла. Прибыл Карл Карлсон. Огромного роста, в красной косухе и в красном мотоциклетном шлеме, делающих его фигуру еще более величественной. С него бежали ручьи. В руках он держал помидор-гигант.
– Тыква! – громогласно провозгласил гость, входя.
Грета поежилась. Но похоже, он говорил только об овоще! На его ладонях лежал редкостный помидорище, весь покрытый дождинками. Круглолицый, румяный Карлсон весело взирал на тетю и племянницу сверху вниз. Улыбаясь, он показывал крепкие белые зубы, и очень напоминал обычного фермера, гордого своим урожаем. Но Грета знала, что очевидность часто гримасничает, пряча суть под различными личинами. Карл Карлсон, должно быть, не так прост, что-то должно скрываться за парадным фасадом – то, чем он заинтересовал Клару, особенное.
– Посмотрите, только посмотрите на это чудо природы! Я дарю его вам, Эугения.
Тетя недоверчиво хмыкнула.
Карл кажется таким добродушным. И наивным, и честным, и открытым. Наверное, эта чистота и есть его особый дар, оцененный разборчивой Кларой. Сама Клара – прямая и смелая. Она в некотором смысле сноб, ей никто не нравился, на каждом умела разглядеть тараканчиков. Теперь же – Грета знала – Клара с сожалением покинула деревню. И в Шуры-Муроме скучает, и снится ей рёв мотоцикла.
Шуры-Муром – столица Лавландии. Конечно, это совсем не тот Муром, что в далёкой азиатской стране России стоит на реке Оке, замечательный своими муромскими свиньями мясосальных пород. Наш лавландский Шуры-Муром, не сомневайтесь, настоящая европейская столица. Случается, и здесь держат декоративных домашних свиней, и я даже расскажу об одном таком случае, но не это главное в Шуры-Муроме. Метро, ботанические сады – и какие сады, о них я тоже расскажу! Небоскребы, дворцы и музеи, университеты, научные и деловые центры мирового значения… Наша Лавландия, что и говорить, богатая и развитая страна. Не участвовала в Хельсинском соглашении, это верно, но почему? А потому, что Декрет о правах человека в Лавландии действует уже четыреста лет! Наша Лавландия ведь страшно древняя страна. Когда Эхнатон женился на Нефертити, Клаус Первый взял в жёны русалку. Но Шуры-Муром при этом – совершенно новый город.