– Угрожаешь? А ты кто такой?
– Незачем повторять несколько раз, – с неприязнью взглянул на Гарика Альберт Сергеевич. – Мы расскажем всё, что знаем, только…
В эту секунду Полина, не поднимая головы, нервно рассмеялась. Ковец сразу смолк, обернулся к ней и обнял за плечи.
– Гарик, – тихо сказала девушка, – думай, что говоришь, а то с тобой тоже что-нибудь случится.
Гарик удивленно уставился на Полину, но быстро сообразил, что к чему и примирительно усмехнулся:
– Ладно, валяйте, спрашивайте.
– А что вы хотели этим сказать? – тут же переспросил Балабанов у Полины.
– Да ничего. Просто Вадим, – она кивнула в сторону Щукина, – когда напился тоже начал у всех выяснять, кто мы тут такие. Ну и через полчаса его прирезали.
– Я думаю, её надо отвести в каюту, – недовольно вставил Альберт Сергеевич. – Пусть успокоится. Поговорить с ней, если хотите, можно и завтра.
– Да, конечно, но сначала мне придётся задать несколько вопросов… Простите, как вас зовут?
– Альберт Сергеевич.
– Альберт Сергеевич, вот вы произнесли слово «только», а потом прервали фразу. Помните?
– Помню, – Ковец выпустил клуб дыма. – Я хотел сказать «только вряд ли вы найдёте среди нас убийцу». Это слишком нелепо.
– Хотелось бы верить…
– Именно поэтому никто из нас не откажется ответить на ваши вопросы.
На палубе появился Дубинин всё с тем же недовольным выражением лица и носилками. Вместе с врачом они уложили тело и накрыли его халатом, который помощник капитана захватил с собой из госпиталя.
– Одну секунду, – сказал Балабанов.
Он отошёл к носилкам и переговорил о чём-то с врачом. Павел Самуилович нагнулся, аккуратно вынул нож, торчащий из груди жертвы, и завернул его в платок. Сам Балабанов тем временем брезгливо покопался в карманах Щукина и обнаружил ключ от 132-й каюты. После чего так же брезгливо принял платок и вернулся к стойке бара. Врач и помощник капитана подхватили носилки.
Вернувшись, детектив попросил у бармена какой-нибудь пакет, получил от него сувенирную целлофановую сумочку с надписью «Россия» и бросил туда свои трофеи.
– Виктор Андреевич, – подала голос Эльвира, – давайте разойдемся до восьми. Я страшно устала и уже ничего не соображаю. У меня вчера был тяжёлый день. Я хочу спать.
– Не беспокойтесь, я же сказал – всего несколько вопросов, – Балабанов пододвинул к себе пепельницу. – Скажите мне вот что. Кроме вас был ли здесь кто-нибудь ещё этой ночью?