– В-вы уже знакомы? – спросил он у обоих сразу.
– Да я и не знаю, – пожал плечами Павел. – Ваш Мегрэ бежал за мной по пятам, как привязанный, но так и не подошел.
– Кто вы такой? – строго спросил Балабанов.
– Капитан российской милиции Павел Павлович Исаев.
– Кто?! – изумлению Балабанова просто не было предела.
– Вам предъявить документы?
– Подождите, – запротестовал Виктор Андреевич, – давайте во всем разберемся.
Подобный абсурд был категорически противопоказан его реалистичному мышлению.
– Давайте, – согласился Паша Исаев.
– Д-давайте, – подхватил Овсянник и с мелодичным звоном раскрыл дверцу маленького барчика, – и п-примем немного для ясности.
На столе появилась пузатая бутылка армянского коньяка и три бокала.
– Объясните мне, – потребовал Балабанов, – каким образом все это сходится? Ведь вы, – он ткнул пальцем в грудь Паши, – тот самый молодой человек, который следил за Полиной Ковец. Это вы танцевали с ней в ресторане накануне убийства, и вы первым подбежали к трупу, когда она обнаружила его.
– Все правильно, – согласился Исаев. – Это именно я.
– Но при чем…
– В-валерий Андреевич! – вмешался капитан Овсянник. – Отвлекитесь на мгновение, чтобы, так сказать, п-пригубить за знакомство.
Балабанов не глядя взял бокал, опрокинул содержимое в рот и поторопился продолжить:
– Я ведь думал… – коньяк перехватил дыхание, и пришлось глубоко вдохнуть.
– Как писал Ульянов-Ленин, – с сочувствием напомнил Паша, – «ошибкой было бы думать…»
Балабанов начал кашлять и только замахал на Исаева руками.
– М-может быть, усугубить? – спросил Овсянник.
Паша кивнул и с готовностью подставил свой бокал.
Когда выпили по второй, Виктор Андреевич пришел в себя, отдышался и смахнул выступившие на красном лице слезы.
– Все очень просто, – пояснил Исаев. – Меня отправили в этот круиз для того, чтобы я присматривал за одним человеком. Вот я и присматривал.
– Щукин?
– Нет. Ну и до вчерашнего вечера все было в порядке…
– Понимаю. Федосюк?
– Нет. Меня интересует Альберт Сергеевич Ковец. Можете себе представить, какой неожиданностью для меня оказалась смерть его компаньона?
– Минуточку. А при чем тут Ковец?
Паша поставил свой бокал на стол и вздохнул.
– Может быть, обо всем по порядку?
– Павел Павлович, – спросил вдруг Овсянник, – вы в п-преферанс играете?
Паша взглянул немного растеряно на капитана, потом на Балабанова и снова на капитана.