Вкус боли - страница 14
Шрифт
Интервал
и от работы сатанели.
ЗалИлись водкой и не в срок,
искали счастье, кто как мог,
согнув себя в бараний рог.
Потом хронически болели,
забыв про детские качели.
И лишь в конце над ямой спели
сочувствующие свиристели…
Хронология
Стимул
Мне храп в стене напоминает
о ритме моего стиха
и вновь в слова рассыпан я,
сшивая чёрно-белую строку
до раннего похмельного утра,
в бессонницу-любовницу глядя.
Источник
В истёртой книге будней на Земле
всегда есть свежие страницы,
которые летят небесной птицей
в мужской свободной высоте.
И в облике прелестнейшей девицы
иль женщины в июльской красоте
даруют смысл жизни мне.
Искажение
Полотно дороги в струях солнца восходит в небо.
Так не бывает – оно всегда здесь идёт налево.
Искажённое наблюдение.
Древесные сети натянуты ветром,
хрустят на морозе стволом.
Исходят агонией, агонией смерти
и никого кругом.
Нет!
Весной они снова пахнут живьём.
Искажённое ощущение.
Сука машиной ушибла тело,
хриплым воем дошла до нерва.
Боль!
Щенки вокруг матери скачут,
а дети плачут.
Смерть верная…
Через год сука в потомстве снова
жива и здорова.
Искажённое ожидание.
А всё есть правильное искажение.
Незавершённое
Огонь, любовь во мне и я —
что надобно ещё в закате дня?
Налей вина, добавь огня
и воскресай, добро храня.
Ещё дел много впереди,
ещё не вся дурь позади.
Зови себя, буди себя.
Огонь, вино, любовь и я!
Весенняя падь
Сосульки на ветках, как зимняя кровь,
застывшая в порах коры.
Собаки грызутся за прелую кость,
покрытую жизнью руки.
А там – за доскою темневшей избы —
гуляет хмельной ветерок.
Он мне, как дружок на уступах судьбы;
от мамы моей перстенёк.
Юбилей
Мы проживаем время без причин,
как цепь случайностей из обязательства и права.
Но в день торжественной зари
кристальна жизнь без тени и обмана.
Приходит праздник сам собой,
в котором всё тепло и ладно.
В нём прошлое и настоящее кольцом
обтянуто
и горько-шоколадно.
Ответственное слово «Юбилей»
звучит, как мыслей осознанье.
Рожденье, детство, школа,
мир людей
преобразуют годы в расцветанье.
Осознанное счастье велико,
оно в столе большом накрыто.
В любви к семье и делу заодно
в волнении распростёрто и открыто.
День жизни знаменует жизнь собой,
в нём связь времён, страстей, событий.
И в нём виднеется огнём
пространство будущих открытий.
Утро
Угрюмых нор бетонные уступы,
завесы мокрого стекла,
в застывших плясках тополЯ…
Мой город дождевой вуалью