– Ты меня не понял что ли? Волк!
– Так точно. Понял.
Если бы у него сейчас был при себе пистолет, он бы выпустил целую обойму в этого жирного ублюдка.
Голованов вышел за дверь. Его трясло от злости. Волк – это имя снова встала на его пути. Он ненавидел этого самоуверенного выскочу, который получает все на золотом блюдечке, пока Голованов грызет себе путь собственными зубами. Все из-за его папаши – отставного генерала внешней разведки. Лучшего дружка Мамонтова.
Голованов не обратил внимания, как смял на столе папку с документами на подпись. Секретарь смотрела на него с невозмутимым спокойствием. Ей слишком часто приходилось видеть людей в таком состоянии после аудиенции начальника.
Натянуто извинившись, он направился к себе. Голованов не замечал никого вокруг, изрыгая про себя проклятия на происходящую несправедливость. Чем он хуже? Волк появился здесь всего три года назад, плюет на все правила и уже на оперативной работе.
Когда Голованов дошел до своей двери, его озарила мысль. Окрыленный внезапной идеей, он опустил жалюзи и выключил свет.
Голованов сел в свое кресло преисполненный оптимизмом. Теперь он сделает то, о чем мечтал много лет. Он отомстит.
***
Парла. Испания
Пилар Перес всматривалась в стопку историй болезней. Она обязана разложить их до одиннадцати утра, но вот уже час не решалась даже взять в руки. Ее отвлекал поток нескончаемых мыслей. В голове до сих пор громыхал голос главного врача: «Глупая дура!»; «Чем ты думала?»; «Ты нас подставила!». Этот разговор состоялся утром, когда она сообщила ему по телефону о странном журналисте, заинтересовавшимся одним пациентом. К ее удивлению, сеньор Сантьяго примчался уже через несколько часов с группой неизвестных ей мужчин и вызвал ее в свой кабинет. Облокотившись на стол, он курил прямо в кабинете, что было категорически запрещено. Начальник был неимоверно зол и одновременно испуган.
«Как вы смеете на меня кричать? Другая бы на моем месте испугалась, умолчала и вы бы не узнали об этом звонке. Я не дала ему никакой информации о пациенте, за исключением того, что он и так знал» – Эту фразу она заготовила перед входом, но от страха так и не решилась озвучить. Впервые в своей жизни она чувствовала себя такой униженной и беспомощной.
Откуда ей было знать, что информация даже об имени некоторых пациентов строго секретна? При принятии на работу никто не проинструктировал о таких тонкостях.