– Хочешь сказку?
– Конечно! – она прижалась ещё теснее, чтобы ощутить его такую успокаивающую близость.
– Слушай. Жил в этих землях около двухсот лет назад богатый и могущественный дворянин, сэр Моран…
К сожалению, узнать, что же стряслось с сэром Мораном, Кэти не удалось. Портьеры, отделявшие дверной проём от комнаты шевельнулись, и Кэти от души пожелала Стоуну скорейшей и мучительной смерти. Как оказалось, напрасно. На пороге замаячила Элен. Генрих удивлённо вздернул брови.
– Как ты вошла сюда? И почему?
– Сэр, мистер Бэйлиш поручил вам передать записку. – Она нервно облизнула сухие губы.
– Почему не он сам?
– Он очень торопился, сэр. Очевидно, был занят.
– И объяснил, где меня найти?
– Да, сэр.
Очевидно, странное состояние горничной заметила не одна Кэти. Та стояла, глядя в пол и заламывая руки. Кэти часто читала о таком в романах, но видела впервые. Это такие движения руками по кругу, вверх и вниз. Забавно.
– Ладно. Можешь идти, – он, не поднимаясь, протянул руку и взял письмо. Элен опрометью выскочила из комнаты, словно романтический любовник, услышавший тяжелую поступь приближающегося к алькову мужа.
– Странная она какая-то. – Кэти проводила озадаченным взглядом убежавшую горничную. – Что случилось? – вопрос был адресован Генриху, который, пробежав глазами записку, явно куда-то засобирался.
– Это уже интересно. Мисс Блекхилл сообщает, что у неё письмо, написанное моим отцом, где он сообщает, что оставил мне и Эрику некую ценную вещь. Я должен с ней поговорить. Подождёшь меня здесь? Не думаю, что это займет много времени.
– Нет! Хочу с тобой.
– Я думал, ты не очень хорошо себя чувствуешь?
– Да ничего-ничего. – Кэти поспешно встала, очень стараясь не хромать на обе ноги, между которых до сих пор горела боль. – А кто такой Бэйлиш?
– Наш дворецкий. Ты уверена, что хочешь пойти?
– Конечно!
Поднимаясь по лестнице, Кэти вдруг вспомнила интересовавший её вопрос:
– А почему ты над Перси смеялся?
– Я не смеялся, – Генрих удивленно на неё взглянул, – он неплохой человек, мечтатель и романтик. Но бездельник, тридцать два года, и всё у матери на шее.
– Тридцать два? Я думала, ему лет сорок.
– Ну ты же знаешь этих обитателей Парнаса – в душе дети, лицом умудрённые старцы.
– Парнас?
– Да, гора такая. На её вершине Пегас… Ты знаешь, кто такой Пегас?