– Молодец какой! Ты бы статью про него написал.
– Именно это я и сделал – написал очерк. Показал заму главреда. Когда я в газету только пришёл, он был ещё начальником отдела. Встретил меня по-доброму, помогал. Я у него многому научился. Мой очерк ему понравился, но, говорит, печатать мы его пока не будем, подождём лучших времён. Так почти год прошёл. И вот однажды получаю задание: написать заметку о собачьих именинах.
– Что-что?
– Местная прима решила отметить именины своей собачки. Сняла зал в ресторане, бомонд пригласила. Разве пресса может обойти вниманием это выдающееся событие? Вот и послали меня. Я отказался. Вызывает меня этот зам: «Тебе что, работать здесь надоело?» Я говорю: «Надоело! Ты посмотри, во что наша газета превратилась!» Тогда он сравнил прибыли, так сказать, до «желтизны» и после. Разница была настолько весомой, что я заткнулся. А что тут скажешь? Если читателям выкрутасы обожравшегося бомонда на собачьих именинах интересней, чем судьба человека – о чём тут можно говорить?
– И что, не пошёл?
– Нет. Другого послали. А я кое-как дотянул до срока окончания контракта и сам уволился. Лучше буду машины ремонтировать.
– А разве нельзя в другую газету устроиться? Или в журнал?
– Серьёзных изданий мало, а журналистов – тьма.
Павел замолчал, хмуро глядя на дорогу.
«А ведь я на его месте поступила бы так же, – подумала Марья Ивановна. – Только я бы ещё хлеще этого зама обложила. Хотя… того тоже можно понять. Зарплату сотрудникам платить надо? Надо. Тут не только про собачьи именины – про юбилей инфузории-туфельки напишешь».
Остановившись напротив гастронома, Павел заглушил двигатель и, пробурчав: «Я быстро», вышел из машины.
Было ещё светло – сумерки только начинались. Глядя в окно водительской дверцы на проезжающие мимо автомобили, Марья Ивановна поразилась: до чего же много женщин за рулём! А ведь во времена её молодости женщин-водителей почти не было. И так захотелось вдруг ей самой побыть на водительском месте – порулить… хотя бы стоящей машиной, – что не смогла она противиться искушению. Быстро – пока зять не вернулся – выскочила из «тойоты», оббежала её и села за руль. Воображение включило своё зажигание, и Марья Ивановна лихо «понеслась по дороге».
Мысленный вояж прервал стук хлопнувшей дверцы. В зеркале на ветровом стекле появилось лицо незнакомого мужчины, лет под сорок. «Поехали быстрей!» – крикнул он. Марья Ивановна хотела ответить, что она не таксистка и вообще не умеет водить, но вдруг снаружи донёсся угрожающий крик: «Стоять!» По краю дороги, размахивая сложенным зонтом, к «тойоте» бежала женщина. Панически вскрикнув, мужчина перевалился через спинку переднего сидения и нажал клавишу блокировки на водительской двери. Преградив путь машине, женщина вытянула руку с зонтом, точно инспектор ГАИ, который целится радаром в нарушителя, и закричала: «Ни с места! Иначе я привлеку вас к уголовной ответственности за похищение ребёнка!»