Бродский, очевидно уже готовый к подобному развитию событий, молча встал и направился к выходу.
– А партбилет! – выкрикнул Меди.
– Я его оставил дома, – на ходу ответил Бродский и вышел, хлопнув дверью.
Попросили выйти и кандидатов, которым отказали в приеме в партию. Именно отказали, а не отложили из-за недействительной рекомендации Бродского. Это была серьезная формулировка. С такой формулировкой повторное рассмотрение их заявлений о приеме в партию было практически невозможным.
Все это рассказал Кузнецову Миша Бычков. Заинтригованный, я тут же вызвал Мишу в коридор, и он с удовольствием пересказал мне все в лицах и с обилием деталей.
– Миша, откуда ты все знаешь? Такое впечатление, что ты сам там побывал.
– Да мне кое-что Олег рассказал. А в деталях сам Гарбузов. Ему теперь скрывать нечего. Он в партию уже вряд ли попадет. Ну и выложил все в подробностях про всех, кроме себя. А о нем я у Мозгового выспросил, а потом у Нуждина… Нуждин просто поражен его цинизмом. Ну, говорит, взгляды Мазо мне давно известны, а вот Гарбузов удивил. Впрочем, говорит, чему удивляться. Кого еще может воспитать Мазо?.. Ну, а Бродский всех удивил… Вот тебе и коммунисты, – тихо смеялся Миша.
Он всегда мне казался странным человеком. Золотой медалист, при Пескареве Миша был уважаемой личностью. Бессменный секретарь комсомольской организации, он быстро дорос до должности старшего инженера. С приходом Мазо общественное и иное положение Бычкова резко изменилось. Сначала он стал предметом постоянных насмешек нового начальника сектора. Миша сносил их молча, по-философски, не обращая внимания. А Мазо, не встречая сопротивления объекта своего самоутверждения, постепенно наглел. Когда же Бычков случайно попал в вытрезвитель, он тут же навсегда попал в когорту беспробудных пьяниц и бесперспективных сотрудников. На служебной карьере Бычкова был поставлен жирный крест.
Миша покинул комсомол по возрасту, но с тех пор избегал любой общественной деятельности. Он даже не пытался вступить в партию, но проявлял нездоровый интерес к ее деятельности. Еще с комсомольских времен он постоянно выписывал газету «Правда», но в отличие от многих читал ее от корки до корки. Затем вырезал некоторые заинтересовавшие его материалы и складывал в специальные папки. Весь его стол был забит такими папками. Иногда он доставал какую-нибудь из них, просматривал старые материалы и часто неизвестно чему тихо смеялся…