А пока я лишь вспоминал наши разговоры, когда мы сидели друг против друга и пытались понять, что же происходит и что ждет нас впереди.
– Знаешь, Толик, меня завербовали еще, когда я ездила в Перхушково, – начала Валя свой рассказ, когда решила «открыться» мне.
– Кто тебя завербовал, Валечка, и с какой целью? – попробовал достучаться до разума, ослепленного болезнью.
– Если бы я знала, – удивила она своим ответом.
– А как ты узнала, что тебя завербовали? – задал следующий целевой вопрос.
– Мне сообщили об этом.
– Кто сообщил?
– Не знаю, Толик.
– Он разве не представился? Ты подписывала что-нибудь? Подписку о неразглашении, например, или что-то в этом духе?
– Нет. Я вообще никого не видела, – снова удивила меня Валентина.
– А кто же с тобой разговаривал?
– Не знаю. Я была одна в комнате, но со мной говорили.
– По радио?
– Не знаю, Толик. Но я все отчетливо слышала.
– Ну, и какую задачу тебе поставили, если не секрет?
– Никакой. Сказали, что мной будут управлять.
– Каким это образом?
– Не знаю, но с тех пор меня начали инструктировать, и я даже выполнила несколько заданий.
– Расскажи подробней, если можно. Кто и где инструктировал? Что за задания?
– Не знаю, Толик. Задания передают телепатически. Это уже давно не секрет. Мной как бы управляют, подсказывают, что делать. Задания пока простые. Приезжаю, куда скажут, и считаю, сколько людей вошло и сколько вышло за час.
– А как передаешь информацию?
– Никак. Они же видят все моими глазами, – ответила Валя. Я задумался, сохраняя серьезное выражение лица.
А пока понял лишь одно – спусковой механизм болезни был запущен именно во время той нелепой поездки в Перхушково, когда она просила генералов перевести мужа в Москву. Стресс, который ей довелось пережить в тот день, не прошел даром. Конечно же, она рассказала мне не обо всем, что с ней произошло. Хотя и того, что поведала, хватило бы с избытком даже здоровому человеку. Я знаю, как умеют запугивать полковники, а ведь генералы произошли именно от этих тварей.
Пережитый ужас остался в каждой ее клеточке, в повседневных мыслях и в глубинах подсознания, но разрушительный процесс начался. Наследственная болезнь, малозаметная в размеренной жизни, получила мощный толчок к развитию. И первое ее проявление – несанкционированное обращение к телезрителям Ленинска, обрушившее ее карьеру диктора…