– Туполев головастый, с лету схватывает. Когда он под арестом сидел, взглянув на модель, мог сказать, полетит самолет или нет!
– Ученых Сталин выдрессировал.
– Ученых! Он и нас, Коля, выдрессировал!
– А Васька там как?
– Снова закрыли. Нажрался в Барвихе и на чем свет стоит власть ругал.
– Я б за это не сажал.
– А что, по головке гладить? Сколько просидел, а ума не прибавилось! Я к нему и Светлану посылал – все пустое!
– Жалко парня.
– Полина Семеновна мужу нажаловалась. Вячеслав взбеленился – в тюрьму, в тюрьму! Пока тебя председателем правительства не назначили, я смолчал. А взбунтовался бы, и тебя, Коля, могли в последний момент не утвердить, все б переиграли. Маленков сейчас каждый день возле Молотова круги выписывает. Ручной стал.
– Жалко Ваську. Дурак несмышленый!
– Девку какую-то изнасиловал.
– Хоть до девки добрался!
8 февраля, вторник
Газеты опубликовали Указ Президиума Верховного Совета о назначении на должность председателя Совета министров СССР, Маршала Советского Союза Николая Александровича Булганина. В Указе говорилось, что Георгий Максимилианович Маленков ушел с поста председателя правительства по собственному желанию, в связи с резким ухудшением здоровья. Именно из-за слабого здоровья он должным образом не справлялся с возложенными на него обязанностями. Другим Указом товарища Маленкова назначили заместителем председателя Совмина и министром строительства электростанций. Георгий Максимилианович по-прежнему оставался в высшем органе управления страной – Президиуме Центрального Комитета. Газеты пестрели портретами Булганина и приводили его биографию.
– Какой все-таки товарищ Булганин красивый! – разложив на столе «Известия», любовалась буфетчица Нюра. – Как он мне нравится!
Лида исподлобья взглянула на подругу, она мыла посуду.
– Маленков – тот умный был.
– А Булганин какой?
– Не знаю, он военный.
– И что?! – с неудовольствием нахмурилась Нюра.
– Маленков зарплату поднял, налоги с крестьян снял, за что его турнули? – продолжала подавальщица.
– Потому что не справлялся, газеты читай!
Лида домыла посуду и, обтерев вафельным полотенцем руки, с долгим вздохом опустилась на стул.
– Мне, Нюрка, что твой Булганин, что Маленков – оба по барабану, лишь бы не трогали. Давай чай пить!
Нюра достала варенье, Лида расставила чашки, порезала хлеб и колбасу. За два года горкомовский спецбуфет стал жить богаче.