– Спасибо, – ответил ректор и поцеловал ей руку. – Вы не только талантливы, но и великодушны. Однако помните – завтра последний срок.
План «Б» нужен был прямо сейчас. Юля спрятала сумку в ящик своего стола на кафедре, достав оттуда только проездной и немного денег. Удалила в туалете макияж и отправилась в магазинчик секонд-хенд в полутора кварталах от института. Там она выбрала неяркую мальчиковую куртку, свисающие рэперские джинсы, кеды и бейсболку. В подъезде соседнего дома надела все это поверх собственных брюк и жакета, туфли положила в обширные карманы джинсов, заправила волосы под бейсболку. Затем дошла до ближайшей станции метро и встала там у входа. Ректорский сын не изменил своим привычкам и пришел на станцию через пятнадцать минут после окончания четвертой пары. Юля спустилась по эскалатору, пропустив между ректорским сыном и собой четверых. Он вышел на перрон и остановился у самого края. Юля встала прямо за ним. В туннеле уже показались огни поезда. Юля оглянулась, места для отступления пока хватало. И она вплотную приблизилась к спине ректорского сына, спина была нерешительной и вялой. Она даже почувствовала исходившее от него тепло, ей стало не по себе, но она подавила это ощущение. Главное, чтобы лягушка не крикнула. Оставалось только слегка подтолкнуть его, когда поезд подойдет ближе.
Но тут на платформу выбежало примерно сорок подростков класса шестого-седьмого в сопровождении нескольких учителей, они заняли все свободное пространство вокруг. Юле пришлось отказаться от своего намерения: она не смогла бы сбежать незамеченной.
И тут Юля будто проснулась и сама себе поразилась. Что ею двигало сейчас – холодный расчет или бешеная страсть? Однако Юля всегда чуралась рефлексии, и следующей ее мыслью было: «Чуть-чуть не считается». Еще через минуту она обо всем забыла. Даже сердце билось ровно. Она выбросила в мусорный бак непригодившийся подростковый прикид и вернулась в институт.
Заявление она написала за столом секретаря в приемной, и ректор тут же подписал его.
Она чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Все, о чем она мечтала, – ректорство, Академия наук, Нобелевская премия – вдруг рассыпалось в прах без надежды на восстановление.
Юля вспомнила, как в минуты неудач анализировала свою жизнь Ниночка. «Может, это мне такой сигнал, может, я что-то делаю не так», – говорила в таких случаях ее тетка-мать. И Юля стала припоминать, какие она могла совершить грехи, за которые на нее навалились неприятности. И вдруг ее осенило: она уже два с лишним месяца спит с чужим мужем. Пускай она не слишком эмоционально воспринимает эти взаимоотношения, находящиеся исключительно в физиологической зоне. Но факт остается фактом. Он – чужой муж. И она с ним спит. Может, дело в этом? Нет, стыдно ей не было, просто это было неправильно.