И наверное, жизнь Юли сложилась бы так же, как у всех женщин, родившихся в это время в этом месте. Но случилось вот что. У жившего вместе с ними отца Идки, деда Федора Никитича, была единокровная сестра. Она жила в Петербурге, то есть в Ленинграде, была гораздо моложе Юлиного деда и совсем немногим старше Идки. Работала она учительницей биологии в школе. Однажды Нина Никитична бог знает зачем приехала к Хлудовым, ведь жили они совсем не в курортном месте. И выяснилось, что пятилетняя Юля неизвестно откуда знает наизусть поэму Лермонтова «Бородино», которую вообще-то изучают по программе чуть ли не в пятом классе средней школы. С особенным выражением она произносила строку: «И ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Нина Никитична жила одна, детей у нее не было, желания выйти замуж тоже. И она предложила Идке забрать вундеркинда Юлю в город, где ее неожиданно открывшиеся способности получили бы правильное развитие. Юля всегда считалась в семье «не за хером роженой», а в условиях катастрофической нехватки жилой площади это предложение и вовсе показалось заманчивым.
Через полгода после Юлиного переезда Виктор погиб в результате несчастного случая там же, на железной дороге. Он даже не был пьян. Еще через полгода Идка сошлась с сыном соседки, ростовщицы и самогонщицы бабы Маши. Тоже пьющим.
* * *
Нина Никитична работала в школе с углубленным изучением химии и биологии. При школе был детский сад, в него и устроили Юлю. Ей купили новые платья и всю необходимую одежду, одна из родительниц класса, в котором Нина Никитична была классным руководителем, работала в «Детском мире» и охотно пошла навстречу обычно бескорыстной учительнице.
Никогда и никто не уделял Юле столько внимания. Никто и никогда столько с ней не разговаривал. За полгода Юля узнала больше, чем за всю предыдущую жизнь. Она научилась правильно умываться и чистить зубы, рисовать гуашевыми красками, вытирать рот салфеткой, различать на небе Большую Медведицу, лепить из пластилина, сушить волосы феном, собирать желуди в парке, играть гаммы на пианино, насыпать корм в кормушку для птиц, кататься на коньках, говорить «Май нэйм из Юля» и еще тысяче маленьких, но очень важных вещей, о которых раньше она не имела ни малейшего представления.
Нина Никитична звалась сначала тетей Ниной, потом мамой Ниной, потом просто мамой. Тогда как Идка звалась теперь мамой Идой.