– Мы оба погорячились. Давай все забудем.
Эти клишированные слова для семейных примирений больше не действовали. Скорее уж раздражали.
Мы… Погорячились… Как у него все просто!
Я еще чувствовала каменную хватку на руках. Боль. Страх… унижение!
– После того, что ты сделал, я не хочу с тобой жить. Ты знаешь, что дом принадлежит мне. У меня есть счета в банках. И сына отдадут мне. Поэтому просто уходи.
Алекс изменился – черты его стали жестче, желваки забегали по заострившимся скулам. Муж откинулся на спинку стула, прищурился.
– Мне некуда идти. Я должен вначале найти себе другую квартиру.
– И как же? С твоей зарплатой не снимешь даже комнату!
– Значит подкопить на нее.
– Но это мой дом! И я не хочу, чтобы ты тут жил!
Я снова ощущала себя беспомощной. Униженной. Растоптанной.
Я не могла его выгнать силой. Силы просто не хватило бы. Вызвать милицию? И снова показать, как я слаба и унижена? Нет уж! Только не это!
Алекс все понимал. Играл на моих страхах, на моих нервах, на моих переживаниях!
– Ты не имеешь права жить в моем доме только на том основании, что тебе некуда идти! – возмутилась я.
– Да. Я уеду, как только найду куда.
– Я не хочу ждать! Не хочу терпеть тебя!
Я понимала, что слова бессмысленны. Поэтому просто налила себе еще чаю и, рыдая, отправилась наверх.
Сын еще не проснулся. Я так и сидела у компьютера, плача и не в силах хоть что-то предпринять. Пока не появился муж.
Сел на соседний стул.
– Я пожарил вам яичницу. Сходи поешь.
Он замаливал грехи. Откупался от меня показушной заботой. В своем незабываемом фирменном стиле.
Но я больше не хотела этого.
– Мне не нужен мужчина, который живет со мной потому, что ему некуда пойти! – мой крик казался жалобным и жалким. Я сама скривилась от этого звука.
– Послушай. Я ошибся. Я люблю тебя и поэтому не хочу уходить.
В кои веки он говорил душевно, нежно, ласково.
В кои веки не смотрел при этом в компьютер.
Но я прекрасно понимала, что все это лишь игра. Попытка меня умаслить. Стоит лишь дать слабину и все станет как прежде.
– Жасмин. Я всегда любил тебя. Мы прожили вместе больше десяти лет! Это многое значит. Вчера я действовал неправильно. Но я просто боялся, что ты швырнешь еще что-то!
– И поэтому решил превентивно швырнуть меня? – кажется, я сорвалась на визг. Настолько страшной была картинка в памяти. Ужас перед ударом головой о кран. Перед мужчиной, который словно хотел мной пол вытереть. И вытер, фигурально выражаясь.