- Выбор всегда есть! – раскрасневшаяся девушка гордо вскинула подбородок. – Я помогу ему найти Ятагарасу!
- Что? – теперь уже не сдержался я. – Нет, тебе не следует со мной идти.
- Почему это? Думаешь, буду обузой? – обозлилась она.
- Конечно, будешь, - за меня ответил Акайо. – У него есть поддержка богов, а у тебя что? Никто из нас не смеет идти вместе с ним, потому что мы можем только тормозить Тсукико.
- После тюрьмы он растерял свои силы, - выпалила девушка и бросила на меня строгий взгляд. – Разве я неправа?
- Не совсем, - вздохнул я и повернулся к главам клана. Что делать? Она прижала меня к стенке. – Я не знаю почему, но силы покинули меня в тюрьме. Может, это всё из-за магического барьера, а может, из-за чего-то ещё, - увидев их изумлённые лица, поспешил успокоить. – Но магия постепенно возвращается. И вот сейчас, со своим мечом, чувствую себя намного лучше, чем раньше.
- То есть боги и правда отвернулись от нас, - пробормотал Акайо и обречённо присел на татами.
- Не спеши с выводами, сын, - Джиро похлопал его по руке. – Если я правильно понимаю, то Изао наложил такой барьер, который высасывал из Тсукико его силы. Но теперь, когда парень на свободе, они восстанавливаются. Думаю, Теруко может пойти с ним, - при этих словах девушка возликовала, однако старик тут же поубавил её пыл. – Но недалеко. На наших землях множество чужеземцев. Теруко может помочь провести к капищу Канон, а после вернётся домой.
- Что? – вновь вспыхнула она. – Просто покататься на лошадке?
- Либо так, либо останешься здесь, - вот теперь голос старика стал твёрже. – Выбирай.
Та лишь недовольно фыркнула и, развернувшись, выскочила из кабинета.
- Негодная девчонка, - прошипел от злости Акайо и хотел было подняться, но отец остановил его.
- Успокойся, - сказал Джиро. – Вспомни, какой была твоя сестра.
- Эми? Она-то здесь при чём?
- Теруко пошла по её стопам. Бойкая, наглая и целеустремлённая. Если ты будешь её ломать, то случится беда. Если направишь её стремления в нужное русло, то она может стать тем наследником, о котором ты всегда мечтал.
- Но она моя дочь, - возмутился усатый ван. – А женщинам не позволено так себя вести.
- Да неужели? – хмыкнул Джиро. – И когда же я, по-твоему, так разговаривал со своей дочерью?
Акайо не ответил. Он всё ещё пылал от злости, отчего на лице заиграли желваки.