Спуск по горной тропе прошёл
незамеченным, мир вокруг снова кажется вымершим: нежити на пути
нет, следы животных, если бы они здесь были, попросту заносило бы
через минуту, стоит убрать завывания непогоды, и вокруг воцаряется
гробовая тишина.
У подножия склона ветер не стих, хоть
и оказался я в низине меж двух горных склонов. По карте подо мной
пряталось русло горной реки, вдоль которого я и пошёл, избрав
направление к маркеру первой пометки, мерцающему на отображении
игрового компаса. Хорошо, хоть не отображают стрелочками короткий
путь, по которому остаётся бежать до самого конца, не имея шанса ни
заблудиться, ни влиться в атмосферность окружающего мира. Хотя, это
и сэкономило бы уйму времени, но тогда сразу бы ввести режим
автопилота и автобоя, чтобы вообще не напрягать мозг.
«Хм, интересно, как бы
себя сейчас чувствовал персонаж иной расы из южных земель? Гы, стал
мыслить по-местному, теперь для меня все за Пределом – южные,
тонкокожие, короткошёрстные, как ещё их бы назвать? Нежные. Вот,
самое лучшее определение».
Вдруг, сильная тревога обуяла меня,
принуждая остановиться и озираться по сторонам, но угрозы из
снежной пелены не было, боевой расчёт молчал, но что-то было не
так. Ветер ударился о скалу и отразился, и до меня донёсся то ли
лай, то ли скулёж, словно кто-то жалобно звал.
Я посмотрел в ту сторону, но там было
ничего не разобрать, пожав плечами, так и пошёл по направлению.
Очередной поры ветра и вновь тот же звук, шаги
участились.
В скале чернел вход в небольшую
пещеру, наполовину засыпанный снегом. Никаких следов и признаков
наличия хозяина поблизости. Пальцы крепко сжали рукояти мечей, я
шагнул внутрь, пригибаясь на две головы. Темнота, было, ослепила,
непроглядная пелена на мгновение задержалась, а потом бессильно
отступила перед программными послаблениями для игроков, превращая
тьму в сумрак.
Пещера узкая и небольшая, чрево её
идёт прямо и сворачивает направо, я шагнул, и тут до меня донёсся
жалобный призыв маленького существа, оглушая и поднимая чувства из
глубин подсознания, давно уже запрятанные в самой глубокой впадине
моего естества. Позабыв об осторожности, я бросился вперёд и,
преодолев расстояние за десять шагов, повернул.
Белоснежным клубочком лежал щеночек,
прижимаясь к тельцу своего то ли брата, то ли сестры,
постаравшегося обнять всем своим тельцем и отдать последнее своё
тепло. Живой щенок пытался лизнуть собрата или сестру, но сил было
явно слишком мало, чтобы сделать хотя бы это, и оставалось лишь
жалобно скулить. Я осторожно присел и присмотрелся.