– Это его стихи, – она кивнула в сторону бывшего мужа, – очевидно, неопубликованные.
Я подняла один листок, взгляд выхватил фразу – «Каждый умирает в одиночку…». Поразительно, до чего же она уместна в данном контексте!
В комнату влетела Влада:
– Там «скорая» приехала и менты, сейчас поднимутся сюда! Вы нашли завещание?
Дарья покачала головой, вид у нее был крайне раздосадованный.
– Может, оно хранится у юриста? – предположила девушка.
Татьяна вытерла пот со лба и убежденно сказала:
– Ничего, найдем!
По лестнице затопали шаги, и через секунду в кабинет вошли медики – две женщины средних лет. Их сопровождали трое мужчин, одетых в штатское. Я сразу поняла, что они из милиции. Даже если бы мы встретились при других обстоятельствах, например в магазине детских игрушек, я все равно признала бы в них оперативников. Слишком долго я общалась с Русланом Супроткиным…
– Майор Голованов, – представился один из милиционеров, – Юрий Михайлович.
Невысокого роста, коренастый, с большой круглой головой, он был похож на молодого бычка. Хотя майор уже наверняка разменял пятый десяток, в его глазах горел задорный огонек. Без сомнения, он был здесь главным.
– Посторонних прошу освободить помещение, – приказал майор.
– Я не посторонняя! – возмутилась Дарья. – Я жена!
– Тогда можете остаться. Остальных прошу удалиться.
– Я тоже жена! – воскликнула Татьяна.
Голованов удивленно вскинул брови.
– Вообще-то вдова рыдает на первом этаже, – заметил другой оперативник. – Это самозванки.
– Мы не самозванки! – возмутилась писательница. – Мы жены, только бывшие!
Майор преувеличенно галантно обратился к нам с Колтуновой:
– А вы, простите, тоже бывшие супруги господина Лисовика?
– Нет… – растерялась Ленка.
– Тогда марш отсюда! – рявкнул оперативник. – Это всех касается! И до специального разрешения дом никому не покидать!
Мы послушно затрусили вниз.
Ковыляя на высоченных шпильках, Дарья шипела:
– Да как он смеет! Ничтожество, хам, быдло! Я ему покажу, кто здесь хозяин жизни!
А я подумала, что хозяин жизни лежит сейчас на полу в кабинете и уже никому ничего не сможет показать.