О. Потому что я невиновен...
В. Нет, не поэтому. Что касается Дьявола -
непосредственно он или кто-либо еще не дает тебе силы. Но и злые
силы, все-таки, тут замешаны. Каким образом? Таким, что там, за
стенами этого подвала, есть у тебя сообщница, которая уже сама по
себе злая сила, ибо старается помочь тебе, а, согласись, ты не
добрый человек. Вот мысль о том, что рано или поздно она каким-то
образом поможет тебе выбраться, и поддерживает твое упорство.
Поэтому восхищаться тобой мне не хочется. Ты жалок. Понимаешь? При
всей твоей стойкости ты - жалок, ибо стойкость эта позорна и
бессмысленна. И унизительна - в первую очередь для тебя. Ты похож
на верного раба, умирающего за своего хозяина. Но твой хозяин - не
человек, освященный добродетелями, и даже не просто тот, кому ты
обязан служить по закону, твой хозяин - ненужное, глупое и ни к
чему не ведущее тщеславие. Повторяю: так к чему тебе наслаждаться
своей властью над жизнью и смертью других, если ты сам сейчас на
грани жизни и смерти?
О. Я не понимаю, о чем вы говорите... я невиновен, я
никому не причинял зла, я прошу вас, вы не можете мне не верить, я
ведь невиновен!
На вопросы обвиняемый отвечать перестал и при каждом вопросе
просил вынуть шила. Применено раскаление шил в теле обвиняемого и
связывание рук за спиной от запястий к локтям. На заданный снова
вопрос обвиняемый отвечать не стал, сказал два раза "Прекратите",
но по делу ничего. Применено сдавливание рук, и обвиняемый стал
плакать. По делу обвиняемым ничего не сказано.
В. А прошло всего-то минут пять. Или шесть. Не больше. А
это, между прочим, все еще продолжается та часть допроса, при
которой все еще будет стоять пометка "признался без пытки".
О. Я невиновен...
В. Но ведь мы оба знаем, что это неправда. И я знаю, на
что ты надеешься.
О. На оправдание... я ничего не сделал...
В. Нет, я ведь только что говорил: понимаю, ты надеешься
на сообщницу. Кто она? Твоя наставница? Мать?
О. У меня нет матери... у меня нет наставницы, я не умею
колдовать...
В. Не надо надеяться на помощь. Никто не поможет тебе,
кроме тебя самого; признайся во всем, и тогда уже я помогу тебе
заслужить прощение Господа и людей, которым ты принес зло. Просто
признайся и расскажи все.
О. Мне не в чем признаваться!
В. Надеешься на то, что твоя сообщница придумает, как
устроить так, чтобы ты вышел отсюда оправданным... Я знаю. Ты
надеешься, что тебе надо только немного потерпеть, совсем немного,
а она за это время придумает, как это можно сделать. Если ты
признаешься, ты, по твоему мнению, все испортишь. А так - потерпеть
немного, и она все сделает. Только не так все просто. Сейчас я
снова говорю, взывая не к совести твоей, а к твоему разуму.
Подумай. Вот прошла еще одна часть минуты, причем не самая большая,
а у тебя уже темно в глазах, и тело горит - от плеч и шеи до
ладоней. Подумай, как это мучительно - считать такие мгновения и
минуты. И вспомни, как неслось время, когда ты был там, за этими
стенами. Ты просто не замечал этого времени.