Руки его заложены за спину. Черные волосы закинуты назад и связаны в хвост. Глаза темно-синие с яркими искорками в глубине, жесткими и неприязненными. Судя по виду ему было чуть более сорока лет. А лицо… Ох лицо. Мужчина был привлекательным. Вот только распарывая от середины щеку и уходя к виску по лицу тянулся пугающий шрам.
— Я… — потеряла голос и даже икать перестала. — Простите мою грубость, лорд…
— Лорд Райен Астеш, — подсказал он. — Но вы меня будете называть просто — господин.
— Ко всему образу прибавилась еще и надменная ухмылка. — На портретах, что мне показывали, вы выглядели куда как более привлекательно. — Лорд Астеш помолчал скользя по мне изучающе притязательным взглядом и добавил. — И более живой. По кому траур, леди?
Я, наконец, смогла совладать со своими чувствами и постаралась гордо произнести.
— По своим чести и достоинству.
У господина Райена брови взметнулись вверх и шрам стал пунцовым. Мужчина медленно перевёл взгляд на лорда Хайна.
— Вы уверены, что привезли мне ту самую девушку? — спросил столь ледяным тоном, что даже суровый Хайн изменился в лице.
— Она самая, мой господин. Леди Киара Лавон.
— Вы хотите сказать, что её так украсило счастье стать моей любовницей? — ядовито полюбопытствовал Астеш. Прошел мимо меня и устроился в кресле. — Очень интересно. А что вы скажете, леди?
Как странно, мне не показалось, что лорд не желает называть меня по имени. Как-то обезличивает само мое существование. Ах, ну да, я всего лишь любовница, девушка не достойная даже того, чтобы называть её имя. И почему он так удивился услышав о моих чести и достоинстве? Ожидал, что к нему привезут девицу уже давно их потерявшую? У меня от мысли такой щеки, вероятно, заалели даже сквозь толстый слой пудры. А может для шаенов все девушки человеческой расы не достойны какой-либо чести? Тоже мало приятно.
— Молчите? — Холодно спросил господин Рейен. И тут же добавил. — Правильно делаете. Я не люблю, когда много говорят. Особенно когда пытаются доказать то, чего нет.
Я вспыхнула до корней волос. То есть он сейчас прямым текстом сказал, что у меня ни чести ни достоинства.
— А вы как думали? — словно прочитав мои мысли презрительно выдавил он. — Навряд ли, девушка, имеющая хоть капельку уважения к себе, стояла бы сейчас здесь.
«Молчать, мне бы сейчас сдержаться. Хоть чуть-чуть».