Ночь «прошла» быстро. Встав и умывшись, я огляделся. В номере было все, что требовалось цивилизованному человеку: телевизор, холодильник, регулируемый калорифер и прочее. Через фрамугу проникал свежий воздух. Спать было комфортно. Из группы я, кажется, встал раньше всех. Мой нос привел меня прямо в буфет, который только-только открыли. Две буфетчицы, вырвавшиеся из осатаневших Балкан, промяукали «моони» (Good morning) – доброе утро. Я ответил им тем же и направился к стойке. Нам полагался «бесплатный завтрак»: горячие тосты, масло, джем в микродозах и чашечка кофе со сливками. Мой желудок не уловил эту трапезу и, решив, что его разыграли, продолжал вести себя так, словно завтрак – еще впереди. Разубеждать его не было ни смысла, ни времени: до начала обзорной экскурсии предстояли дела.
От гостиницы «Александра», не глядя по сторонам, я пронесся по улице «Южный поселок», пересек оживленную «Граверную улицу» и спустился по пандусу к станции Паддингтон – большому тупиковому вокзалу с прозрачным навесом. В Лондоне – шестнадцать станций, подобных Киевскому вокзалу в Москве. И это на острове шириною триста, длиною в шестьсот километров.
С вопросом, «Где тут фотографируются?», я подошел к малазийцу, который, вырвавшись из «осатаневшей» Малайзии, чистил пеной платформу. Он прервал работу, внимательно посмотрел на меня, молча, ткнул пальцем в сторону киосков и приветливо улыбнулся, как иностранец, понимая, что слова, чего доброго, еще могут сбить с толку, тогда как в улыбке нуждается каждый. Хотелось ответить тем же, но мы этого не проходили.
Среди киосков с напитками, разной снедью и всякой всячиной я нашел «фотографию» – будочку, вроде тех, что стоят в вестибюлях московского метрополитена. Нужно было купить жетон у ливийца, вырвавшегося из «осатаневшей» северной Африки, сесть в кабинку, уставиться в «глаз» фотокамеры, сунуть в прорезь кружечек металла и, нажав кнопку, ждать, когда на табло загорится: «Готово». Я был вторым. Тому, кто был до меня, не везло. Жетон не хотел лезть в щель, падал и с издевательским кваканьем катался по полу. Человек гонялся за ним и ругался, ругался. Я то и дело слышал: «Дам ит!», «Блади хелл!». «Блади уилл!», «Фак офф!» и прочее … Из какого «осатаневшего» мира дал он деру не ведаю, но этот раздел местной лексики освоен им в совершенстве. Я услышал такие пассажи, такие посылы и откровения, что понял, и здесь мы уже далеко не «впереди планеты всей».