Но даже подаренный Ледяным фениксом шанс таял буквально на глазах. С каждой секундой звездная стихия набирала силы, а барьер, ограждающий мои сердце и разум от воздействия внешней среды, наоборот становился все тоньше. А самое ужасное, что мои собственные чувства помогали ломать его изнутри. Как и звездная стихия, с каждым мгновение они все набирали силу, и катализатором этого процесса служила картина страданий Климены.
Судя по состоянию девушки, она тоже сильно переборщила с использованием своей стихии, и сейчас, попав под дебаф Мастера проклятий, как раз за это расплачивалась. Ее превращение в демона происходило по еще более ускоренному сценарию, чем мое. Этому способствовало состояние берсеркера, в которое впала воительница, пока сражалась с Уриэлем.
«Соберись! Вставай! Двигайся!» – подбадривал я себя, пытаясь перебороть ограничения собственной физической оболочки. Но тело продолжало упорно меня не слушаться.
Внезапно мой взгляд встретился со взглядом марионетки Падшего. Видя наши мучения, Уриэль даже позабыл о собственном поражении. Его беззубый рот расплылся в блаженной улыбке. Видно было, что наше превращение в демонов скрашивает смерть его воплощения. В конце концов, это ведь было его не настоящее тело, а в той твари, которая выделялась из грудной клетки Джаггернаута, спрятана всего частичка его сущности.
Понятия не имею, каким образом он сумел добиться подобного разделения, но будь у меня силы, я бы обязательно попытался воткнуть Жало фламберга, в его наглую ухмыляющуюся рожу. Подобная потеря наверняка бы сильно его разозлила. Все-таки фатальный удар моего артефакта без последствий не сможет пережить даже столь могущественное существо как он.
Подумав об этом, я вспомнил сцену самоубийства Олега. Да уж, вот где было действительное торжество силы над властью системы. Стоп! У меня ведь есть навыки, которые с одной стороны не зависят от системы, а с другой не требуют обращения к мастерству взаимодействия со стихией.
«Двигайся тюфяк! Что сейчас бы сказала Старая карга, увидев тебя в таком положении?! Она бы с удовольствием поглумилась над твоей слабостью!»
Взгляд на мгновение затуманился, и передо мной действительно появилась комендант Интерната. Она указывала на меня и звонко смеялась, а ее крашеные в соломенный цвет волосы развивались на ветру, словно змеи на голове медузы Горгоны.