– Довольно странное ощущение, – медленно проговорил
обер-инквизитор. – De facto нашему отделению предъявили
обвинение в халатности, если не в злом умысле; de jure ничего
подобного сделано не было, но… Знаете, Гессе, за пять с лишним
десятков лет своей жизни я не бывал в таком двусмысленном положении
ни разу.
– Понимаю вас, – кивнул он, – и даже лучше, чем
вы думаете. Когда-то и я сам попался им под руку; от потери Знака я
был ad verbum[15] в шаге. Но я, повторюсь, не намерен облегчать им
работу; если у кураторского отделения есть к вам претензии – пусть
разбираются с ними самостоятельно. От вас я, однако, жду помощи и
всяческого содействия – не для того, чтобы сим доказать вашу
верность Конгрегации и собственную безгрешность, а потому, что один
из нас убит.
– Такое не прощается, – со вздохом согласился
Нойердорф. – Иначе устранение служителей изберут как средство
решения проблем многие из тех, кого лишь кара и удерживает от
подобных действий… Разумеется, вам будет оказана любая помощь, что
в наших силах. Правду сказать, силы эти невелики; точнее, невелики
те сведения, что известны мне и прочим служителям Официума, –
майстер Штаудт не успел толком пообщаться ни со мной или моими
людьми, ни, полагаю, с кем-то из горожан. Да и о том, что сумел или
не сумел найти, он с нами, ясное дело, особенно не
откровенничал.
– Георг Штаудт пробыл здесь два дня, как я понимаю, –
уточнил Курт и, увидев молчаливый кивок, продолжил: – Я
полагаю, он так же, как и я, пришел к вам, представился, задал
какие-то вопросы… интересовался какими-то конкретными
расследованиями? Конкретными осужденными, свидетелями? Говорил
только с вами или с кем-то из ваших людей тоже?
– Майстер Штаудт явился на встречу со мною на исходе
первого дня своего пребывания в Бамберге. Он остановился в
небольшом трактирчике в Инзельштадте[16]. После его исчезновения не
было найдено никаких странных или не принадлежащих ему вещей,
посторонних в его комнате не бывало, с владельцем он не общался… Но
если желаете, можете уточнить все это сами, Петер будет рад
проводить вас. У меня он попросил несколько протоколов из последних
расследований – мне показалось, что совершенно наобум, но
утверждать не стану – и из пяти просмотренных дел остановил свое
внимание на обвинении магистратского судьи, Иоганна Юниуса.