— На самом деле ничего серьезного, просто очень сильная тревога, и я легко пугаюсь, вот и все, — произношу знакомые, заученные слова, зная заранее, что Герман не будет удовлетворен этим ответом.
Может, сегодня он и не спросит меня о большем, но что-то подсказывает мне, что он этого так не оставит. Он не из тех, кто не обращает внимание, не из тех кому проще пройти мимо, но последнее, чего я хочу, это чтобы он все узнал. Никто никогда не просил рассказать о моем прошлом да и я не горю желанием это делать.
Я не понимаю зачем ему знать меня лучше, это даже как-то пугает. Пугает, потому что секреты, которые я храню, точно оттолкнут такого как он. Герман полная противоположность мне, он популярный, спортивный, веселый, наверняка от девушек нет отбоя.
Что ему нужно от меня?
— Ты же не думаешь, что я в это поверю?
Его ответ бьет по больному, неужели он решил, вот так сразу вытрясти из меня все секреты? Я пожимаю плечами, наблюдая за тем, как он раскладывает пиццу по тарелкам. Я беру кусок и понимаю, насколько я голодна. Когда я ела в последний раз? Даже не могу вспомнить.
— Я не лгу.
Ну, по крайней мере, не полностью.
Герман прищуривает свои глубокие карие глаза и мне начинает казаться, что он видит меня насквозь, видит глубоко внутрь меня. Этого парня так просто не провести.
— Я пока оставлю эту тему, потому что не хочу давить на тебя, но мне кажется, что с тобой что-то случилось. Что-то плохое и ты боишься, что это повторится вновь.
Мое горло сжимается от его слов, из-за чего я чуть не давлюсь кусочком пиццы. Я чувствую знакомое жжение слез в глазах, но я смаргиваю их. Я не могу дать ему понять, как много значит то, что он только что сказал.
Ему хватило пяти минут, чтобы понять меня, в то время как люди, которых я знаю всю свою жизнь, до сих пор этого не сделали. Вместо того чтобы подтвердить или опровергнуть его слова, я откусываю еще кусок пиццы, потом еще. Я доедаю только первый кусок, когда понимаю, что Герман уже на третьем. Он съедает целых шесть кусков, в то время как я наедаюсь после второго. Я запиваю съеденное глотком сока и зеваю - события этого дна вымотали меня.
Закончив с трапезой, я устраиваюсь в угол дивана поудобнее, вытягиваю ноги и прислоняюсь головой к спинке.
К концу фильма я замечаю, что мои глаза становятся все тяжелее и я с усилием держу их открытыми. Я не хочу засыпать здесь, но я также не готова идти в свою комнату и оставаться одна. Поэтому я продолжаю бороться со сном, бороться до тех пор, пока больше не могу, пока не проиграю...