Все ее тело, дрожит, как лист на ветру, а по щекам катятся крупные слезы. Я наклоняюсь и целую ее в лоб, желая, чтобы она поскорее опомнилась от этого кошмара, чтобы открыла свои большие синие глаза. Тонкий слой холодного пота покрывает мои губы от этого короткого контакта, и я прижимаю ее к себе чуть крепче, чтобы убедиться, что ей тепло, безопасно, надежно.
— Герман, как хорошо, что ты пришел — наконец произносит она.
Ее голос хриплый и тихий, но все еще приятный для меня. Я отстраняюсь, но лишь настолько, чтобы посмотреть на нее. Я еще не готов отпустить ее.
Мои глаза сталкиваются с парой припухших голубых глаз, взгляд в них все еще потерянный, но все же это самые красивые глаза, которые я когда-либо видел. В них таятся тайны и хотя мы знакомы совсем не долго, мне кажется, что я знаю ее всю жизнь.
Представляю как бы ахерел Костян, если бы я ему рассказал о своих мыслях и чувствах.
— Да я здесь, все хорошо, — пытаюсь успокоить ее. — Это был сон, просто дурной сон, здесь ты в безопасности.
Мне кажется, что я уже говорил ей это раз пять за день, но если понадобится, я скажу ей это пять миллионов раз.
Я не перестану говорить ей об этом, пока она не поверит мне.
Я смотрю на нее, впитывая этот момент. Сейчас я осознаю, что это самая близкая близость, которую я когда-либо имел с кем-нибудь.
То состояние, в котором она сейчас находится, делает ее чрезвычайно уязвимой, я вижу это в ее глазах, она словно обнажена. Ее душа раскрыта передо мной.
Она ничего не говорит, но я чувствую, как она успокаивается. Ее тело становится все менее и менее напряженным в моих объятиях. Через некоторое время, когда я убеждаюсь, что с ней все в порядке, я начинаю отстраняться. Как бы сильно я ни хотел обнимать и прижимать ее к себе, я знаю, что не должен этого делать.
Я не могу привязываться к ней и особенно думать о ней в сексуальном плане. Хотя уже чувствую, что привязался, я хочу защитить ее, чувствую себя собственником. Не хочу, чтобы она пропадала из виду, хочу, чтобы была только в моих объятиях. Хочу оградить ее от остального мира.
— Ты... ты в порядке? — спрашиваю я, отстраняясь еще немного.
— Да... ты... — Она начинает заикаться и не смотрит мне в глаза, как будто ей стыдно или она боится сказать то, что у нее на уме. — Ты можешь... ты останешься со мной? Хотя бы ненадолго.