Я должна быть сама по себе.
— Мне очень жаль, но так не может продолжаться, — шепчу я, чувствуя, что мое сердце разрывается.
Почему оно так себя ведет? Оно не должно так себя вести.
Выразительные брови Германа нахмуриваются, от выражения его лица становится трудно дышать. Это нечто среднее между отчаянием, растерянностью и гневом.
— Что ты имеешь в виду? Все же хорошо. Я не сделал тебе ничего плохого, и я обещал, что не позволю никому другому.
Я качаю головой, мои белокурые локоны падают мне на лицо при этом движении. Он не понимает, конечно он не понимает.
— Ты не всегда будешь рядом, а я не могу продолжать полагаться лишь на тебя. Прости, — говорю я в последний раз, поворачиваюсь и спешу вверх по лестнице в свою комнату.
Думаю, самое худшее - это не то, как снова начинает болеть в груди, и даже не то, как Герман посмотрел на меня. Нет, хуже всего то, что я не слышу, как он поднимается по лестнице, преследуя меня. Хуже всего то, что я боюсь, что, возможно, он действительно поверил в мой эмоциональный порыв.
Когда я дохожу до спальни, я быстро проскальзываю внутрь и закрываю за собой дверь, повернув замок, я поворачиваюсь и скольжу вниз по двери, пока мой зад не касается деревянного пола. Я остаюсь на месте в течение очень долгого времени, тяжелые раздумья терзают меня до тех пор, пока солнце на небе не сменяется луной.
Все последующие дни напоминают мне тот первый, когда отец Германа вернулся домой. У меня складывается ощущение, что я хожу по тонкому льду, мои приступы становятся все более и более частыми. Герман замечает это и делает все возможное, чтобы помочь мне справиться с ними, но я каждый раз отталкиваю его, боясь чувств, которые он пробуждает во мне.
Я не должна жаждать мужских прикосновений. Я не должна хотеть чувствовать тепло объятий, но несмотря ни на что мне нужен Герман. Он нужен мне, как нужен следующий вдох, как нужен кислород, чтобы дышать. Это неправильно, запретно, но я хочу этого. Что-то внутри меня пробуждается, когда он рядом, и я чувствую, что... что, возможно, я смогу найти путь обратно к прежней себе, той, которой я была до того, как все случилось.
— Ты должна перестать избегать меня. Мы можем вместе ходить на занятия, я могу показать тебе все корпуса и познакомить со своими друзьями. Не нужно прятаться от меня, — говорит Герман, входя в мою комнату.