Я делаю шаг назад, чувствуя себя так, словно она ударила меня по лицу.
Это то, что она думает? Она думает, что я пытаюсь трахнуть ее, что я любезен с ней, чтобы залезть к ней в трусы?
Я конечно могу быть в своем прежнем репертуаре и сказать ей, что обычно мне не приходится так стараться ради киски, но не буду. Я не смогу сказать ей что-то подобное, потому что знаю, что не смогу после этого смотреть ей в глаза. Тем не менее, я должен сделать так, чтобы она знала, что все не так.
— Ты даже не представляешь, насколько иронична вся эта ситуация, — говорю я ей, не в силах скрыть ухмылку.
Скрестив руки на груди, она настороженно смотрит на меня.
— Тебе это смешно?
— Нет, совсем нет. Просто все совсем не так, как ты себе представляешь. Ты не поверишь мне, если я расскажу что и как, а может, и поверишь... ты буквально первая девушка, с которой я просто общаюсь, а не пытаюсь заняться сексом.
Ее лицо опускается, и я понимаю, что, вероятно, это было не самое лучшее, что можно было сказать.
Ну, черт. Что здесь можно сказать? Я ощущаю себя настолько не в своей тарелке, что сквозь землю хочу провалиться.
— Ладно, может, я и делаю что-то не так, — хотя я и уверен что все делаю правильно. — Но для меня это ни в коем случае не игра. Я не пытаюсь переспать с тобой или сделать что-то еще, чего ты не хочешь. Все, чего я хочу, это помочь тебе... вот и все.
— Но почему? — спрашивает она, ее тон требователен и любопытен.
На мгновение я думаю о том, могу ли солгать ей или, по крайней мере, не сказать всей правды. Я никогда никому не говорил, что я действительно чувствую, что я действительно думаю про то, как умерла моя мама.
Но когда я смотрю в большие голубые глаза Ксюши, я вспоминаю о том огромном доверии, которое она мне оказала. Как я могу не ответить ей тем же? Я должен рассказать ей правду, даже если говорить об этом будет невыносимо больно.
— Моя мама умерла, когда мне было двенадцать лет, — начинаю я объяснять. — Она страдала от сильной депрессии, страдала тихо и одиноко, пока однажды не решила прекратить все это. Она покончила с собой.
Ксюша пристально смотрит мне в глаза, ее скрещенные руки опадают по бокам, на ее нежном лице появляется глубокий хмурый взгляд и глаза наполняются раскаянием:
— Прости, мне так жаль.
—Я не смог помочь ей, но я думаю, что могу помочь тебе. Если ты позволишь это сделать, Я не попрошу от тебя ничего взамен.