Вот же придурки.
По позвоночнику ползет чувство, которого я никогда в жизни не испытывала, и сначала я не могу его понять, а потом до меня доходит, что я чувствую ревность. Она сводит мне челюсть и пробуждает жгучую ярость в моих венах. Я пристально смотрю на обоих парней, моих друзей, товарищей по спортзалу, желая, чтобы они исчезли и больше не возвращались.
— Ну ладно, — наконец говорит Никита, пожимая плечами. — Дай нам знать, когда наиграешься, и, может быть, мы подцепим эту зайку.
Блядь. Блядь. Вот же дебил. Я ни за что не смогу смотреть на Ксюшу после этого. Раньше я думал, что трахать бесконечное количество девах - это весело, делать завоевания, но теперь меня тошнит от одной только мысли об этом.
— Увидимся, как-нибудь, — добавляет Ярик, и они оба, наконец, уходят, оставляя меня в неловкой ситуации.
Медленно я поворачиваюсь, не поднимая головы и встречаюсь взглядом с Ксюшей.
— Прости, это местные сумасшедшие.
— Тебе не нужно извиняться. Ты мне ничем не обязана. Меня не волнует ни твое прошлое, ни твое настоящее. Мы просто друзья, а друзьям все равно, кто с кем спит.
Она изо всех сил старается, чтобы ее голос был ровным, но я все равно слышу легкую дрожь.
Я не уверен, так ли все как она говорит или это лож, возможно, она просто не хочет, чтобы я чувствовал себя неудобно.
Отчаянно пытаясь сменить тему и улучшить нам обоим настроение, я говорю:
— Пойдем домой, закажем эту экзотическую пиццу с ананасами. Может быть, она не так и плоха и я изменю свое мнение.
Глаза Ксюши загораются, но не так, как раньше, и улыбка не играет на ее губах, доказывая мне, что слова моих дружков задели ее.
Черт... а я-то думал, что продвинулся вперед.