– Есть кто-нибудь? – крикнула Мира, придерживая кота, чтобы не свалился.
– Ой, зачем ты это делаешь? – забеспокоился Ром. – Пойдем лучше отсюда!
– Куда? Кругом эта роща бесконечная, надо хоть спросить, куда идти, не до осени же тут плутать. Эй! Кто-нибудь?!
Переступив четкую границу тени, они вошли под навес и направились прямо, наугад. Впереди виднелась стена, с длинными щелями меж бревен, в стене болталась кое-как сколоченная дверь.
– Как здесь прохладно, – остановилась Мира. – Давай немного посидим, отдохнем?
– Пойдем лучше отсюда, – нервничал увешенный сумками Ром.
Мира отмахнулась от него и присела на низенькую деревянную скамеечку у одной из корзин.
Скрипнула дверь, под навес вошел высокий бородатый мужчина с корзиной ягод. Увидев Рома, он удивленно присвистнул и что-то сказал на незнакомом языке. Ром ему ответил на том же певучем наречии.
– О чем вы говорите? – недовольно произнесла Мира. – Когда двое разговаривают между собой на языке, которого не понимает третий, это оскорбительно для третьего!
– Извини, – Ром бросил вещи на земляной пол, – это зарабийский язык. Он удивился, увидав здесь флоина.
– Кажется, еще больше он удивился, увидав здесь меня, – вздохнула Мира, кивая на дядю с корзиной, он с удивлением разглядывал девочку. – Сажи ему, кто мы такие и чего нам надо.
– А ты сейчас сама сможешь сказать.
– Это как же? Я не знаю языка.
– Знаешь, мы с Моди с тобой с самого младенчества разговаривали только на зарабийском, а потом внушили, что ты якобы его забыла, чтобы не мешал тебе, а сейчас ты его без труда вспомнишь.
– Да ладно, – Мира недоверчиво смотрела на парящего в тенечке Рома, – прямо-таки и вспомню…
– Да. Попробуй. Закрой глаза и загляни внутрь себя – и увидишь, как из сознания начнут всплывать слова и буквы.
– Хорошо, – Мира устроилась поудобнее, поправляя пушистый хвост Аксельбанта, то и дело щекочущий ее нос. – Только скажи этому дядьке, пусть поставит корзину, а то пуп развяжется.
Закрыв глаза, Мира постаралась отгородиться от всего и всех. Заглядывать внутрь себя она не особо любила, а чего там смотреть, – темным-темно, только изредка возникают мутные разноцветные не то пятна, не то кляксы. Разглядывая голубовато-зеленоватые круги, Мира особенно ни на что и не надеялась, опасаясь уснуть, как вдруг, темнота чуть посветлела и откуда-то из глубины, стали подниматься песочно-желтые спирали причудливых букв. Спирали раскручивались, буквы складывались в слова, и бабушкин голос проговаривал их вслух. Как зачарованная, девочка разглядывала песочные слова и слушала мягкий певучий голос.