– А теперь вот, – сказал господин и положил на стол потрепанную книгу без обложки. – Внимательно прочти и постарайся опробовать все, что описано здесь. Однако обдумывай каждое свое действие. Даю тебе на это месяц, через месяц я вернусь и проверю, чему ты научилась. Не разочаруй меня, девочка.
– Я сделаю все, что в моих силах, господин… – хрипло ответила тридцать вторая.
– И учти, книга очень ценна. Таких существует всего пять экземпляров в галактике. «Начала высшей магии» Стеверена. Испортишь – удавлю. Медленно.
– Я буду очень осторожна, господин…
– И бежать не пытайся, – усмехнулся ис Тормен. – Даже если ты освоишь все плетения из этой книги, тебе это не поможет. Я тебя все равно найду, и тогда ты позавидуешь судьбе отданных надзирателям. Учти это и старайся сначала думать, хорошо думать, а потом только что-нибудь делать.
– Благодарю за урок, господин, – склонила голову тридцать вторая, чтобы скрыть блеснувшую в глазах ненависть.
– И еще, – встал он. – Отныне ты больше не тридцать вторая. Я даю тебе имя. Встань!
Дрожащая девушка медленно встала на ноги. Господин наклонился к ее уху и прошептал три слова. Имя! У нее есть имя! Она плакала, не скрывая слез. Чуть ли не впервые за последние несколько лет.
– Это имя пока останется нашей с тобой тайной, девочка, – усмехнулся ис Тормен. – Придет время – и оно будет греметь по всей галактике. Будет, если ты сумеешь научиться всему, чему я хочу тебя научить. Если ты научишься контролировать себя и все свои личности. Никогда не сдавайся и иди вперед, как бы больно тебе ни было. И ты дойдешь.
– Я – дойду! – кивнула бывшая тридцать вторая, по-волчьи оскалившись. – Обязательно дойду.
* * *
Гул голосов многих тысяч человек казался шумом моря. Подхорунжий Артемий Сысоев оглядывал невероятных размеров амфитеатр и изумленно качал головой. Никогда не видел такого огромного помещения, не представлял даже, что такие существуют. Он сумел устроиться рядом с возвышением впереди и придержал места для троих приятелей, одного из которых мог назвать даже другом. С вахмистром Пашкой Мерещенко они не раз дрались спина к спине. Хотя дома, в станице, частенько бивали друг другу морды. Да только на войне домашние разногласия как-то очень быстро забылись, и вскоре казались обоим такой мелочью, о которой и вспоминать-то грешно.