- Что выведать-то вздумал?
- В твоём лесу имеется такой, сокрыт в чаще.
- Кто тебе сказал? – глаза Любомира округлились, брови
опустились.
- Тихомир, - я сделал паузу, наблюдая за реакцией Лешего: - Так
я первый нашёл, теперь ищу остальные.
- Эка ты какой, всё на тебе, всё от тебя, - Любомир поглядел
вверх, что-то пробормотал, после опустил взгляд к земле, вновь
пробормотал: - Правда твоя. Есть такой, покажу, потом. Заодно и мою
просьбу исполнишь.
- Какую?
- После узнаешь.
- Может, сейчас?
- Сейчас тебе пора идти, сам же сказал, девочка тебя уже ждёт.
Да и мне пора, свидимся скоро, Князь. Иди обратно, как шёл, и
встретишь её. Добра тебе, - Леший уверенно шагнул в дерево и пропал
в нём.
- И тебе.
Я пошёл обратно, вскоре заметив, что шагаю по петляющей меж
деревьев тропинке. Та словно сама возникает передо мной, ведя в
нужную сторону, что подтверждала карта местности и виртуальный
компас. Кочки и пенёчки словно сами уходили с тропы или пропадали,
втягиваясь в землю, и то и дело меж деревьев возникали полянки,
усыпанные грибами. Сразу вспомнился эпизод из одной старой сказки,
снятой в некогда великой стране, заставлявшей уважать себя долгие
для её врагов 75 лет. Но не об этом сейчас хочется думать, а о том,
какие вокруг места красивые. Взял бы сейчас огромную корзинку и
уселся бы собирать всю эту красоту, а потом почистить и сделать
жарёночку с картошечкой да столько, чтобы за раз не съесть.
Эх-х-х!
- Мирослава, здравствуй, - я улыбаюсь, облегчённо выдохнув,
дойдя до опушки.
- Заси, тятя, - отозвалась девочка лет четырёх, спокойно сидящая
на гладком без единой занозы пеньке и гладящая смирно сидящего на
крохотных ножках зайчика. Рядом с ней стояла берестяная корзинка,
наполненная доверху крупными ягодами.
- Тебе не холодно?
- Не-е, тепо.
- К маме хочешь?
- Да! – девочка вскочила, прижав к себе зайчика, не пытающегося
убежать. Глаза ребёнка засияли, теперь ему всё остальное было не
важно, ведь мама скоро будет рядом. Ну и зайка, милый, мягкий,
тёплый, родной.
- Ну, тогда пошли, - беру девочку за крохотную ручку, корзинку и
осторожно ступаю, памятуя про заросли на границе, но те при
приближении отступают, освобождая дорогу.
Луг встречал цветами, раскрывшимися на солнце, тут и там
краснели ягоды, налившиеся спелостью. Садись и срывай, отправляя
одну за одной в рот, пока не наешься. А потом можно лечь в траву и
насладиться благостностью, слушая стрекотание кузнечиков. Анчутка
не показывался, да и пускай, выспрашивать теперь у него было
нечего, и хотелось побыстрее вернуться в деревню.