- Слышь, чувак! Я этот квест у него неделю выуживал!
- Я тут причём?
- Нифига ты борзый! Перехватил и ещё дурачка строишь!
- Паренёк, расслабься, выдохни, пивка выпей.
- Слышь! Оборачивайся теперь почаще, я тебя достану! – с этими
словами Доставала удалился прочь, громко хлопнув дверью.
- Знаете, не связывайтесь с этим отрепьем, гнилые людишки, -
произнёс Всеслав: - Ищут все выгоду, ни с чем не поскупятся, мать
родную продадут. Устаю от них, отрадно то, что все же есть такие,
как вы, иначе нечего было б нам здесь делать, ушли бы.
- В смысле ушли бы?
- Да как ни на есть в прямом, собрали бы пожитки и пошли бы
прочь.
- Куда?
- В Свободные Земли.
- А где такие?
- Как где? На Восходе, все, кому не по душе нынешние бояре, все
туда идут.
- Хм. И много?
- Пока нет, пока нет. Но, полагаю, люда хорошего в этих землях
будет вскоре меньше. Уху-ху-х, если бы не харчевня моя, всю душу в
неё вложил, собрался бы со своими и тоже ушёл бы за лучшей долей, -
тихо вздохнул Всеслав.
- Благодарю вас за яства, жена отменно готовит.
- Что есть, то есть, захаживайте почаще, не взыщите, всегда буду
рад вас видеть и на постой определю, если надобно будет.
- Благодарю, учту, до свидания.
- Чистой дороги!
Провожали меня, мягко говоря, доброжелательными взглядами, лишь
хозяин харчевни помахал рукой на прощание.
Выйдя на улицу, я направился в центр, требовалось посетить банк,
а также обдумать о смене облика, так как мой текущий слишком
примечателен всё же, могут и выследить, а надо чего-то такого,
чтобы никто и не подумал. Только вот во что можно было бы
переодеться? На мне сейчас облик воина, как и на городских неписях,
единственное отличие, что меня определяет, как игрока. Своё
истинное обличие светить тем более не вариант, а прикупить в
магазине что-то местное, опять же выделюсь.
Улица встретила оживлением, снующие игроки, передвигающиеся
неписи из числа носильщиков, охраны, точнее дружины, детишки,
скоморохи, посыльные, попрошайки.
Странно, но последних было много, по моему мнению, будто бы без
них в этом мире не обойтись, как и в реальном. Те, в основном
калеки, сидели то у лавки, то у кабака, выставив перед собой
котелок, черпак, а то и собственную поношенную шапку, и просили у
каждого прохожего хотя бы медяк на прокорм. Самое примечательное,
что многие из них разорялись о собственной немощности, полученной
из-за тяжкого ранения во время Войны, и каждый из них стоял на
передовой, где и потерял либо ногу, либо руку, либо всё и
сразу.